Катя пожала плечами:
– Просто нить, Данияр. Ничего больше. – Она с раздражением посмотрела в глубь хрусталя и осеклась: глобус в руках Данияра чуть развернулся, изменился угол обзора, и перед глазами девушки оказалась уже не нить, а полотно. Живое, колышущееся, будто шелк в толще озерной воды. – Ой.
– Что «ой»? Катя, не буди во мне зверя.
Усмехнувшись, Катя описала, что видит.
– Но это, наверное, просто свет преломляется? – она с надеждой посмотрела на Данияра. Тот отрицательно мотнул головой. – И что теперь?
– Разгляди это полотно получше. Запомни в мелочах… Атеперь медленно поднимай глаза и смотри на настоящий глобус.
– Это вроде переноса. Да? – Катя таращилась изо всех сил.
– Вроде… Что ты видишь?
Катя послушно выполнила все, что требовал Данияр, посмотрела на огромный глобус. Внутри него плескалась тьма. Переливалась тончайшим покрывалом. Как дым над горящим лесом. Как настоящая беда.
– Черное полотно, разделяющее шар… Это след Недоли? – догадалась Катя.
– Скорее всего, это ее сила, которая расплескалась.
Катя с трудом представляла, как это все умещалось внутри нее.
– Так много? – пробормотала рассеянно.
Данияр кивнул:
– А будет еще больше. Вас потому и двое, что вы должны сдерживать друг друга, как два полюса, как плюс и минус… – Он дотронулся до плеча девушки, выводя из оцепенения. – Думай о мече Темновита, вспоминай его, как он выглядел. Представляй в своих руках. Задавай вопрос: «Где ты?» И ищи на глобусе место, где при этом полотно окажется ближе всего к поверхности. Там должен быть сейчас меч.
– А если их будет больше одной, этих точек? Или окажется непонятно?
– Значит, Недоля с ним перемещается. Или мы вообще ошиблись. Но ты смотри, смотри, – поторопил он, оглядевшись: в самом деле, дворец будто просыпался, стали слышны шорохи, отдаленные голоса. Что-то грохнуло, и прокричала птица. – Внимательно смотри.
Катя смотрела изо всех сил, так внимательно, что начали болеть глаза. Чем пристальнее она разглядывала глобус, тем больше рассыпалось полотно внутри хрустального шара, будто издеваясь над ней. Тонкие волоски, из которых оно состояло, тянулись к поверхности глобуса и обрывались, не доходя до нее, а само полотно колыхалось, рвалось на мелкие лоскутки и собиралось вновь. Шар вращался.
«Где же ты?» – позвала Катя, уже думая о сестре.
Одно из волокон метнулось к поверхности, проросло через нее, оставив на гладком хрустале черное пятно-кляксу.
– Вот она, – она подняла руку.
Данияр подсунул ей под нос созданную между ладоней копию сферы:
– Здесь покажешь?
Катя ткнула пальцем в возвышенность посреди Евразии:
– Здесь.
– Катя, точнее покажи. Нам это место потом в реальности найти нужно… – Он помрачнел и добавил: – В горах, что ли? Это похлеще, чем иголку в стоге сена искать.
Девушка прищурилась, еще раз посмотрела на хрустальный