Звуки музыки стихают, я отчетливо слышу собственные дыхание и пульс, что настойчиво стучит в барабанные перепонки. Пол под ногами превращается в зыбучие пески.
Не может быть.
Откинувшись на спинку и широко расставив ноги, на диване сидит Кравцов. Приятель моего отца и старшего брата.
Затянувшись сигаретой, он, щурясь, выпускает дым и внимательно смотрит в мое лицо.
Узнал?..
Мое сердце подскакивает к горлу, и лицо ошпаривает кипятком. Я год его не видела! Я уже и не надеялась!..
И тут взгляд его, соскользнув с лица, упирается в мою грудь. Задержавшись на ней несколько мгновений, ощупывает бедра и стекает к коленям.
Прокатившаяся по телу удушливая волна мгновенно пересушивает горло.
Не узнал.
Глава 2.
Он меня не узнал!
Глядя на него во все глаза, наблюдаю, как сидящий передо мной шикарный мужчина, сделав очередную затяжку, пускает свой взгляд в обратный путь. Еще раз лениво очерчивает все контуры моей фигуры и возвращает его к лицу.
Почесывая, языком верхние зубы, словно что-то для себя решает.
Я не шевелюсь и, кажется, даже не дышу. В голове бьет набат, в груди работает центрифуга.
Надо напомнить… Поздороваться.
Но пока я пытаюсь трансформировать свою мысль в речь, Кравцов, затушив окурок в пепельнице, поднимается с дивана и идет прямо на меня.
– Пошли, – говорит подхриповатым голосом и, развернув меня за плечи, легонько подталкивает в спину.
Узнал?..
Выводит из випки и также слегка касаясь спины, куда-то ведет. Совсем скоро мы оказываемся в конце коридора у деревянной серой двери. Нажав ручку вниз, он отворяет ее и заводит меня в какой-то кабинет.
Тут темно. Только уличная иллюминация отражается от стен разноцветными мутными пятнами. Пахнет деревом, парфюмом с древесными нотками, сигаретами и, наверное, моим страхом.
Разворачиваюсь к Кравцову и в тот же момент чувствую, как его пальцы обхватывают мое лицо.
Захлебываюсь эмоциями. Дикими и абсолютно запретными. Словно меня засасывает в воронку и переносит в один из моих позорных снов.
Я и он наедине. Он смотрит на меня вот так, как сейчас…
– Сколько лет?
– Д-двадцать…
Черные глаза, сузившись, сканируют меня на предмет лжи и, очевидно, удовлетворившись результатом, концентрируют внимание на моих губах.
О, Боже… Марина, останови его!..
Но слова застревают в голосовых связках, а разум отключается. Вся моя энергия концентрируется в области живота, кожу покалывает прохладными иголками.
Я закрываю глаза и чувствую твердые мужские губы. Особо не церемонясь, его язык раздвигает мои челюсти и касается моего. Сумасшедшие ощущения, столкнувшись с осознанием того, чей именно это язык, взрывают меня изнутри.
Сумка валится на пол, а пальцы мои цепляются в черную ткань его рубашки.
Один раз. Никто не узнает…
Даже он.
Пытаюсь отвечать, понимая, что ничерта я целоваться не умею. Слишком по-взрослому он это делает. Глубоко, жестко