Причерноморье в Средние века. Вып. IX. Сборник

внимание к нему привлекло то, что наряду с серебряной монетой существуют и медные пулы, отчеканенные теми же штемпелями аверса, хотя их реверс отличается по типу. Заподозрить ошибку атрибуции заставила находка уникальной серебряной монеты, которая отличалась от дангов и своим полуторным весом (0,9 г), и тем, что ее реверс был не только того же типа, что у медных пулов, но и того же самого штемпеля[211]. Могло померещиться, что за три года до каффинских новаций, в 867 г. х., Хаджи Гирей предвосхитил их в Кырк-Ере. Казалось бы, налицо те же самые приемы, которые практиковались при реформе в Каффе: вдруг появились пулы (опять-таки, отчеканенные общими с серебром штемпелями), появился и новый серебряный номинал, соответствующий по весу османскому акче. Однако сравнение с теми деньгами, на которых не может быть даты 867 г. х., – монетой Нур Давлата, чье правление началось в 871 г. х., – заставляет забыть о сепаратной кырк-ерской реформе и о датировке указанных монет Хаджи Гирея 867 г. х. Дата на монетах Хаджи Гирея и Нур Давлата выполнена абсолютно идентично, и то, что почиталось за вычурную цифру «6», лежащую на боку, представляет собой семерку, слившуюся с единицей. Тот же знак, который трактовали как «7», оказывается просто предлогом «ба», как и привычный для нумизматов арабский «фи» имеющим в русском языке значение «в», то есть, «в 871 [году]».

      Поскольку жизнь Хаджи Гирея прервалась на второй неделе 871 г. х., дальше неминуемо возникает вопрос, когда, и, самое главное, где успели отчеканить монету с его именем и этой датой. Ведь Хаджи Улу забирал монету (которую не стали или не могли отчеканить в Кырк-Ере) в седьмой день очередного и легко предсказанного граверами года – 7 мухаррама 871 г. х. (19 августа 1466 г.) Понятно, что для использования технических мощностей Каффы особых препятствий не было – следовало лишь под заказ, за которым Хаджи Улу и был послан, снабдить Ансальдо Миконо с товарищами набором татарских штемпелей с датой наступающего года.

      Как бы кто не расценивал возможность производства на генуэзском монетном дворе дангов и акча с указанием в качестве места чекана Кырк-Ера или Крыма[212], нельзя не увидеть того, что ханы восприняли идеи, положенные в основу реформы, начатой при Джованни Ренци, и присоединились к ней. Результатом и сведетельством этому, как указано, стало появление второй группы каффинских пулов, на аверсе которых размещена тарак-тамга. В рамках реформы появляются затем и кырк-ерские пулы и акча Хаджи Гирея. Квадратный картуш вокруг тамги позволял его подданым легко отличать акча, которые были в полтора раза тяжелее дангов, от последних. Чекан меди штемпелями по серебру практикует впоследствии Нур Давлат (ср. NB&c 108155 и 108106), и, как мы увидим далее, не только Гиреи признают, что рынку потребны новые номиналы.

      Реорганизация денежной системы в конце правления Хаджи Гирея была исключительным и неповторимым событием в финансовой жизни Крымского ханства. Она коснулась медной монеты, которой власть давно перестала интересоваться. Исключительность мероприятия позволяет предположить, что и другое событие в жизни разнородной меди, остававшейся на рынках с незапямятных времен