– И что ты предлагаешь? Смириться и отойти в сторону? Предать свою честь? Или ты думаешь, что только тебе позволено идти путём чести? Вся империя обсуждала то, с каким хладнокровием ты всадил Карине Фарди стальной болт в лоб. То, что она выжила, не твоя заслуга, а её ошибка.
– То, что происходит между мной и Фарди, не затрагивает никого. Моё желание прикончить герцога Одоевского не скажется на империи, не повлияет на жизни сотен тысяч людей, не откроет дорогу тёмным. Но, даже имея непреодолимое желание расквитаться за жизнь уничтоженной семьи, я был вынужден наступать на горло собственным порывам и сотрудничать с Кариной. Долгое время мы были напарниками. А кого или что вы потеряли, виконт? Должность и титул? Вся ваша родня жива, в смертники никого не записали, так в чём преступление Заргана Первого? В том, что он всё провернул за вашей спиной?
– Только осознание того, что благодаря тебе моя семья жива, удерживает меня от того, чтобы вызвать тебя на дуэль! Честь дороже империи! – голос Никитина был наполнен ненавистью.
– Элеонора, когда виконта Никитина привезли в мой дом, какие-то сопроводительные документы имелись? – спросил я у управляющей максимально спокойным голосом. Свет великий, как же тяжело разговаривать с тем, кто не слышит аргументов!
– Согласно распоряжению императора, виконт должен принести присягу верности, – женщина протянула мне указ. – Это одно из условий того, что ему и его близким будет сохранена жизнь.
– То есть я должен стать его сюзереном? – нахмурился я. – У нас же одинаковый ранг, как такое возможно? Или, пока я путешествовал, какие-то изменения в законах произошли?
– Меня это тоже смутило, – согласилась Элеонора. – Виконт не может стать сюзереном другого виконта. Никак. Я думала, что у тебя будет информация на этот счёт, но раз и ты ничего не знаешь…
– Хорошо, давайте примем тот факт, что виконт Никитин становится моим вассалом. На правах будущего сюзерена я прошу, именно прошу, не приказываю – отложи своё