– Женщина, у нас не сдаётся…
– Извините, – я попятилась к лестнице, но он преградил мне дорогу.
– Вы что-то ищете?
– Да, то есть – нет… Извините…
– Но вы кого-то искали, я видел. Я в этом доме родился…
«В родильном доме имени Соболева ты родился», – чуть не брякнула я, но вместо этого покорно сказала:
– Хорошо, я объясню. Только давайте во двор выйдем, здесь жутко.
Мы вышли. Во дворе ничего не изменилось, лишь кот переместился с платана на каменного льва и высокомерно взирал оттуда круглыми глазищами с расширенными зрачками.
– Понимаете, – начала я, – я тоже родилась и выросла здесь, на Чехова…
– Лжёте. Я на Чеховке всех девчонок знал.
– Так уж и всех! – обозлилась я. – Просто вы, наверно, старше лет на пять, на нас внимания не обращали…
– И в нашей школе вы не учились, – упорствовал «Клинтон».
– Ну, шо такое, Гена?! – вдруг раздался женский крик с балкончика. – Женщина, у нас не сдаётся!
– Щас, покурю… – отмахнулся Гена. – Что вы всё-таки делали у нас во дворе? А Мурзика зачем трогали? Он лишайный…
– Ничего он не лишайный, – обиделась я за Мурзика, – он облезлый. С голодухи, наверно. Кормить кота надо.
– Он не наш, он общий, – наконец-то смутился Гена. – Но в шестой школе вы ведь не учились?
– Не училась. Зато я с Таней Французовой в одном дворе жила. Таню-то помните?
– Танечку?! Ещё бы! В одном классе… – лицо Гены просияло и вновь мгновенно омрачилось. Я знала почему. Таню убил муж много лет назад.
– Я в «двенадцатой» училась, – сказала я примирительно.
– О-о-о! В «английской»? – Гена опять просветлел. – Так ты одноклассников ищешь? Но у нас в доме, кажется, никого из «двенадцатой»…
– Да нет же!
И тут я сделала то, что должно было показаться крайне странным и даже подозрительным жене Гены, следившей за нами из-за балконной занавесочки, и Мурзику, который продолжал рассматривать нас внимательными глазами хищника, внезапно вспыхивающими зеленоватым фосфорическим блеском в быстро сгущающихся южных сумерках. Придвинувшись к Гене и зачем-то оглянувшись по сторонам, я выдохнула счастливым заговорщицким шёпотом:
– Понимаешь, я ищу своё детство!
Старый ялтинец, мой сосед и ровесник – конечно же, он понял.
Наша бабушка лучше
Мы