Это я просто очень вчера расстроилась с твоим письмом. А мама моя карасём вертится, зачем, мол, тебе, доченька, в Москву переезжать, Вова закончит институт и может здесь работать. Ты можешь? Я так свою работу люблю. Но тебя я, конечно, люблю сильнее. Куда ты, туда и я. А мама прочитала твоё письмо, есть у неё такая привычка чужие письма читать, я даже сунула ей конституцию: тайна переписки… нам, гражданам… конституцией… А вообще-то, проехали.
28 марта 1983
Здравствуй, любимый мой Вовочка!
Работаю сегодня первый день после больничного. Мама завела будильник на пол-седьмого, но я всё равно боялась проспать, просыпалась всю ночь. Утром ухожу, а по радио говорят о трудовой дисциплине, о прогулах и опозданиях, о более эффективном использовании рабочего времени, в общем, страшные вещи говорят. Но я не опоздала! С утра сегодня уже вошла в рабочую колею. Но Огнева на больничном, она очень много уже сделала, мне трудно разобраться в технологии, а записей она мне никаких не оставила. Я сижу и думаю над корректировкой программы, всё остальное по ходу работы всплывёт.
Без тебя так грустно. Я вчера проплакала, нет, проревела весь вечер. Фотографии смотрела, любовалась тобой.
У нас наступила весна. Мы в обеденный перерыв с девочкой одной пошли в аптеку. Точней, она пошла и меня уговорила. Здесь ведь напротив находится кладбище, через него мы и пошли. Знаешь, снег кругом, тишина, трамваи видно, но не слышно. Почему на кладбище такая тишина? Это я к тому, что после обеда у меня начисто исчезло рабочее настроение, а тут ещё пришла Щербинина (наш экономист) и сказала, что неправильно было оформлено заявление о продлении отпуска за счёт больничного. В общем, получилась накладка на один день и больничный без содержания. А переписывать приказы они не хотят. Придётся мне ещё один день без содержания в этом месяце брать. Так как я должна им два дня, один день я отработаю, а мне его не оплатят, второй же день я вот сижу и отрабатываю.
5 апреля 1983
Здравствуй, Вовочка!
Лапушка моя, до чего же я тебя люблю. Так нельзя, наверное.
Я только о тебе и думаю.
К тебе хочу. С тобой всегда и везде быть. Вовочка, я, наверное, тебе уже надоела. Но мне, честное слово, в голову вообще ничего не лезет. Я совсем закрутилась, не успеваю тебе звонить, и у меня с 10 до 11 настроение хуже не придумаешь. Ладно, наши знают, что у меня куча работы и Огневой нет, ко мне не пристают. А вчера в лифте женщина с междугородки исстоналась вся:
– Такая маленькая, такая худенькая, а сколько бумаги несёт.
Я прихожу с ворохом бумаг и начинаю разбираться. Но вроде бы пока всё успеваю сделать – операторы работают, я только контролирую их, подсказываю, документацию я оформила, даже технологу написала всё подробно, пошагово, как что делать, где какие файлы находятся, что можно сделать. Корректировку тоже закончила, даже по просьбе операторов скорректировала