март 2008
«Из заметок о любительской лингвистике» Андрея Зализняка
Основную часть книги А. А. Зализняка «Из заметок о любительской лингвистике» составили статьи, в которых подробно разбираются и уничтожаются лингвистические гипотезы создателя «новой хронологии» А. Т. Фоменко.
Интерес – почти драматический – книги заключен в самом сочетании этих двух имен. А. А. Зализняк олицетворяет понимание гуманитарной науки как общего труда многих поколений ученых, ищущих истину; он крупнейший современный лингвист, создатель Грамматического словаря русского языка, автор фундаментальных исследований по истории русского языка. Каждая его работа – образец почти уникальной в гуманитарных науках строгости и ясности.
А. Т. Фоменко изображает гуманитарную науку как корыстный многовековой обман, дело рук многих поколений фальсификаторов; всю историю Античности и Средневековья он объявил огромной фальсификацией, с помощью которой западноевропейцы пытались стереть память о всемирной Русско-Ордынской империи: «Дабы предотвратить восстановление Империи, надо, чтобы народы забыли сам факт ее недавнего существования». При чтении такого рода заявлений неясно, говорит ли здесь безумец или циник. Зализняк предполагает, что в книгах Фоменко говорит тот, кто «с позиции супермена ставит широко – масштабный человековедческий эксперимент – проверяет границы бездумного легковерия», то есть и безумец, и циник одновременно. Но на самом деле интересны не столько мотивы автора книг, сколько умонастроение, сделавшее возможным их массовый успех. Кажется, что в основе читательского легковерия лежит глубокое и неопределенное чувство общей обманутости и обкраденности: нас обманули, мы только не знаем как; у нас украли, мы только не знаем что; и поэтому мы готовы поверить всякому, кто нам это объяснит.
Лингвистические рассуждения в книгах Фоменко – сочетание произвола, фантазии и невежества. Каждое из них по отдельности еще вызывает смех («Может быть, название BRUSSEL (БРЮССЕЛЬ) является легким искажением слова Б-РУССЫ, то есть Белые РУССЫ»), но после прочтения нескольких таких заявлений подряд делается уже не смешно, а тошно. Зализняк разбирает все эти построения спокойно, корректно, раз за разом показывая их абсурдность, иногда сопровождая, но никогда не подменяя аргументацию насмешкой или возмущением. Один из полемических приемов хорошо знаком читателям его недавней, но уже классической книги «„Слово о полку Игореве“: взгляд лингвиста»: Зализняк предлагает вообразить, какими сведениями и умениями должны были бы обладать пресловутые фальсификаторы, а когда мы это вообразим, «нам ничего не остается, как признать за предполагаемым изобретателем латыни поистине сверхчеловеческое всезнание».
Другой прием еще проще: Зализняк предлагает вообразить, что иностранный лингвист-любитель поведет