Василий Оттович встал, как вкопанный. Кажется, безумие предыдущего дня с его шведскими монахами и не думало заканчиваться. Он недоверчиво покосился на Александра Петровича.
– Вы сейчас шутите, да? Как генеральша Шевалдина могла обнаружить найти собственное тело?
– Почему «собственное»? – не понял его урядник. – Нет, она нашла тело Веры Павловны.
– Кто «она»?! – раздраженно воскликнул Фальк.
– Ираида Дмитриевна, генеральша Шевалдина! – Сидоров тоже смотрел на него, как на нерадивого ученика, который не знает очевидных вещей.
– Но ведь Вера Павловна – генеральша Шевалдина, – протестующе топнул ногой Василий Оттович.
– А, вот вы о чем! – рассмеялся урядник. – Ну, формально они обе генеральши Шевалдины. Они вышли замуж за братьев, Вера – за Аркадия Шевалдина, а Ираида – за Бориса Шевалдина. Оба пошли по военному делу, оба дослужились до генеральских званий. Только Аркадий – от артиллерии, а Борис – от пехоты. Семьи не то, чтобы дружили, но после смерти братьев Вера Павловна и Ираида Дмитриевна несколько сблизились. В основном «наша» Шевалдина навещала невестку в Сестрорецке, но в этот раз Ираида Дмитриевна с дочкой приехали проведать ее в Зеленый луг. Живут на даче с конца апреля.
– Что ж, одной тайной меньше, – успокоился Фальк. – Только не понимаю, отчего они послали сразу за полицией, а не за врачом.
– Позвольте пока не отвечать на этот вопрос, – ушел от ответа Сидоров. – Мне бы хотелось получить ваше собственное заключение. Не замутненное, так сказать, моими подозрениями.
– Секретничаете, Александр Петрович? Что ж, будь по-вашему.
Тем временем мужчины достигли дачи Шевалдиных. Дом был просторным, но по-военному простым, без лишних архитектурных изыска. Центральная часть встречала гостей верандой и большим окном на втором этаже под двускатной жестяной крышей. Справа и слева к ней были пристроены крылья, тоже двухэтажные, по четыре окна каждое. Особого сада при доме не имелось, лишь цветник за левым крылом – краса и гордость Веры Павловны.
Александр Петрович поднялся на веранду и осторожно постучал в дверь. Открыла ему пожилая женщина, очевидно – Ираида Дмитриевна. Она являла собой поразительный, даже комичный контраст с покойной Верой Павловной. Высокая; тонкая, что спица; с застывшей на лице недовольной гримасой. Эдакая старая дева, строгая воспитательница пансиона для благородных девиц.
– Еще раз здравствуйте, Ираида Юрьевна, – поприветствовал ее Сидоров. – Это Василий Оттович Фальк, первостатейный врач, из столицы. Я пригласил его для осмотра покойной. Позволите войти?
Шевалдина кинула на доктора подозрительный взгляд, но отстранилась и разрешила мужчинам войти. Фальк поздоровался с ней приличествующим ситуации вежливым полупоклоном.
– Вы оставили все в неприкосновенности, как я и просил? – задал ей вопрос урядник.
– Конечно, –