– Об этом я тоже догадался, – отозвался Роман Владимирович.
Больше ничего говорить не стал. Но в воздухе повисла недосказанность.
Или я сама её себе придумала?
Очень уж упорно мозг возвращался ко второй его фразе, где «Интересно, почему». Ведь если и сам догадался об обозначенных нюансах, тогда… что ему ещё интересно?
Так и подмывало спросить напрямую.
Но я не стала.
Продолжила додумывать сама!
Он, может, и не имел ввиду ничего такого, но по истечению следующих десяти минут я все выводы всё-таки сделала. Те, при которых стоило бы сдаться с повинной в том, почему бабуля перепутала Романа Владимировича с другим Романом, а я её не поправила, да и вообще почему я в принципе допустила ситуацию, при которой чужого мужчину можно перепутать с моим женихом.
Правду говорят, много думать вредно!
Я ж сперва надумала себе, потом принялась думать о том, как перестать об этом думать. Потом ещё и о том, как теперь промолчать. А никак. Не умею я долго молчать.
Вот и…
– У бабули слабое сердце. Ей нельзя волноваться. Вот я им и не рассказала, что нет у меня больше никакого жениха.
Сперва ляпнула. Потом поняла, что как-то слишком уж издалека я начала. Пожалела. И пожалела вдвойне, как только услышала в ответ:
– Вам не обязательно передо мной оправдываться.
И то верно.
Тогда почему очень уж хочется?
Но язык я себе всё-таки прикусила.
Удалось даже сохранить это своё страдальчески молчаливое состояние до самого конца нашего пути.
А вот по выходу из машины…
– Не стоит. Оставьте пока у себя, – постановил бескомпромиссным тоном Роман Владимирович, едва я собралась вылезти из машины, оставив дублёнку на сидении.
Он не только безжалостно пресёк мою попытку избавиться от верхней одежды, но и вышел на улицу первым, сам открывая дверь с пассажирской стороны.
– Но тогда вы потом замёрзнете, – возразила.
Заманчивую мысль о том, что если всё-таки приму, значит, мы увидимся ещё раз, я безжалостно отогнала.
С чего бы мне вообще об этом думать?
– Я привычный. Закалённый. А вы можете простудиться, – отозвался, помогая выбраться наружу.
С учётом, что подшитое платье всё равно было длинным, за это моему спасителю отдельная благодарность, иначе бы с моим везением я обязательно запуталась бы в подоле, пока спускалась с высокого порога машины. Хотя, пока спускалась, дублёнка всё равно соскользнула с плеч. Это моё недоразумение Роман Владимирович тоже своевременно предотвратил.
– Спасибо, – поблагодарила с улыбкой, отпуская прежде подхваченный подол платья, чтобы самостоятельно перехватить ворот верхней одежды.
Да так и застыла, нечаянно коснувшись пальцами чужих ладоней. И нет, не в самом прикосновении дело.
В том, что…
– Леркаа-ааа! – разнеслось на всю округу громкое, звонкое и заливистое от младшего брата.
Который,