В этот момент между ногами Кензи протиснулась массивная лохматая голова и дернулась в мою сторону. Вскрикнув, я отскочил назад.
– О Крошка. Нет. – Кензи схватила существо за воротник и затащила его внутрь. – Плохая собака. Сидеть! Не двигайся.
Огромное черное животное с тяжелым вздохом присело. Кензи обернулась, с застенчивой улыбкой смахивая челку с глаз.
– Извини, – сказала она и обошла собаку, чтобы закрыть за собой дверь. – Он не кусается. Просто чересчур дружелюбен. Самое страшное, что тебе грозит, – это слюни на штанах. Новичкам везет.
– Да?
Когда я увидел ее такой, яркой, бодрой и вновь вернувшейся к обыденной жизни, внутри меня что‐то пробудилось. Это была та Кензи, которую я знал, та самая девушка, что отправилась со мной в Небыль, увидела мой перевернутый вверх тормашками мир и никуда не ушла. Мне внезапно захотелось заключить ее в свои объятия и целовать до тех пор, пока у нас обоих не закончится воздух в легких, но я не хотел делать это здесь, на пороге ее дома, где на нас было направлено множество камер. Я задумался, выполнит ли ее отец свои угрозы, если увидит меня на записи с камер видеонаблюдения.
– Ты готова? – спросил я, и она с энтузиазмом кивнула.
– Еще как. Вытащи меня отсюда. Мне нужно отдохнуть от присмотра мачехи и прилипчивости Алекс.
Мы спустились по подъездной дорожке. Я внимательно следил за воротами, в любой момент ожидая увидеть там отца Кензи. В кои-то веки удача была на моей стороне, и ведущая к дому дорожка осталась пустой, хотя мне все равно хотелось убраться отсюда как можно быстрее.
– Ты уверена, что все в порядке? – поинтересовался я, устраиваясь на водительском сиденье. – Не то чтобы не хочу с тобой встречаться, но я бы предпочел избежать тюремного заключения, если это возможно. К тому же мне не хочется портить твои отношения с отцом.
– Он ничего не сделает. – Кензи захлопнула дверь с чуть большей силой, чем было необходимо. – Не позволяй его игре в хорошего отца одурачить тебя. Он скоро успокоится. На самом деле он просто стыдится того, что его безупречная дочь сбежала. И теперь, когда образ «идеальной» семьи запятнан, он пытается сохранить лицо всем этим позерством. Доверься мне. – Она покачала головой, глядя в боковое стекло. – Ему все равно, чем я занимаюсь. И уже давно.
Я промолчал и повернул наконец ключ в замке зажигания. Мне был знаком гнев, эта сокрытая боль в голосе Кензи. Мысли о том, что любимый человек бросил тебя, что ему все равно… Я слишком хорошо знал эти чувства.
Я решил отвести Кензи в миленький ресторанчик, не слишком дорогой, но и не забегаловка с фастфудом. Устроившись в отдельной кабинке, мы ужинали и обсуждали обычные, реальные вещи: школу, учителей и одноклассников, – и намеренно избегали слов «фейри» или «Небыль». Я узнал, что по школе ходят слухи, что я встретил на парковке Брайана Кингстона и выбил из него всю дурь. Чудесно. Это просто идеально