– Ну конечно, – разозлилась Таша пуще прежнего, – тебе просто хотелось, чтобы реакция на трагедию была более естественной. Чтобы нам не пришлось на похоронах лишь изображать из себя скорбящих полудурков. А сам сидел в сторонке и посмеивался.
– Это неправда! – ответил на обвинения Арсений, – я действительно не имел возможности кого-либо предупредить. Я долгое время сам находился между жизнью и смертью, и то что меня спасли в определенном смысле можно списать на чудо.
– Это так, – продолжила Ирина Иосифовна, – кроме того, став жить под другим именем он мог сильно рисковать контактами с вами.
Они вышли на верхнем этаже и поднялись на открытую смотровую площадку на крыше больницы. Там Таша дала волю своим эмоциям по полной программе:
– Да кем ты себя возомнил? Зачем вообще нужен этот маскарад со сменой имени? Считаешь, что этим расквитаешься со своим Андрюшей? Да он срать хотел на твою болезнь и на то, что ты вроде бы как погиб. Он даже на похоронах не появился, я ему в тот день звонила, даже трубку не взял. Видать общество Багрицкой ему было интересней. Жаль ее больше нет с нами, а то бы тоже порадовалась… И у меня теперь есть серьезные опасения думать, что это твоих рук дело.
– Какое еще дело? – изумился Арсений.
– А ты будто и не в курсе, что сегодня утром маленький Леша возвел башку своей сестры в степень одного большого отверстия при помощи пистолета?
– Что? – ахнула Ирина Иосифовна и в ужасе посмотрела на сына.
– Впервые слышу, – Арсений действительно был сильно удивлен этой новостью, – я для себя покончил с ней, когда избил у себя в кабинете.
– Ты поднял руку на девушку, – испугалась Савельева.
– Да, – ответила Таша, – я была тому свидетелем. А также я согласна с тем, что она правильно получила. Я бы еще добавила, но мне это существо ничего плохого не сделала. А теперь Света убита, ее убийца очевиден, но я не верю, что шестиклассник способен просто так, на пустом месте взять и застрелить любимую сестру.
– Ну, – заметил Арсений, – она то к нему никогда теплых чувств не питала. Все рвалась его сдать в какой-нибудь кадетский корпус, чтобы не следить и не заниматься его воспитанием. И бегать вместо этого по своим многочисленным самцам…
– Но вернемся к нашим баранам, – заявила Таша, – смерть Светланы мне, честно говоря побоку, не считая того, что я сейчас в детском доме отвечаю за ее брата, который пока и не осознал того что сделал. Ему предстоит долгое и тяжелое восстановление и помощь хорошего психиатра. Так что, если ты к этому причастен, я простить этого не смогу. Но ведь… Паша мог бы остаться в живых…
– Ты хочешь сказать, – пошел в наступление Арсений, – что моя вина состоит в том, что я не кинулся на амбразуру чтобы бороться за него с его законным представителем? Ты же понимаешь, что суд бы я проиграл. Андрей бы никогда не пошел туда свидетельствовать на моей стороне. Таким образом