– Ну что-же, тогда просим наши извинения, и крайне сожалеем об случившемся, – ответил ему довольно громкий, немного ироничный и очень мелодичный голос невидимого пока собеседника…
– Ну что-же, я был бы весьма рад так-же с вами познакомиться, но – только вот почему-то вы со мною совершенно спокойно разговариваете, а я вас совсем не вижу, и…
– И совершенно верно, и совершенно не должны нас видеть, но если вы действительно Алан Асен, то что-же, тогда согревайтесь…
…Алан повернул свою голову, пытаясь всё-таки определить, откуда-же всё-таки раздавался голос этого невидимого, и судя по всему, весьма необычного собеседника, – справа, или слева… Сзади… Сверху… Но нет, – не определить, и вокруг уже почти ночь…
Да, но вот уже буквально через пару минут практически вся эта сторона набережной была уже мягко устлана совершенно непонятно откуда так быстро взявшимся густым, немного влажным и очень спокойным туманом… Да, он простоял так около минуты, глядя как клубятся и потихоньку сгущаются эти неожиданные туманные клубы, потом по его телу прошли две совершенно неожиданные и мягкие волны: – сначала первая, приводящая всё в чувство, а после неё и вторая, ещё помягче и повеселее, после которой по всему его телу разлилось очень мягкое (и весьма таки не лишнее) тепло, и уже после этого наш как-бы ещё немного помолодевший и без того молодой человек вдруг ощутил сначала прилив очень весёлой и жизнерадостной лёгкости, и вместе с ним и давно ему уже присущий философски-спокойный и тонко иронизирующий взгляд на все происходящие события, и услышав всё то-же жизнерадостное и немного переливчатое – Ну что-же, уж не собрался-же ты отдыхать здесь и дальше? Учти, это довольно-таки неудобно. Да? А если нет, – так давай-же вперёд, и поднимайся, и там мы пожалуй ещё немного с тобой побеседуем.
И Алан, ещё раз улыбнувшись своему невидимому собеседнику вздохнул, и очень легко и быстро добрался до верха, и спрыгнув уже на грешный тротуар набережной опять прислонился к тому самому месту, где он стоял и до этого. Да, и уже там оглянувшись, и не без небольшой улыбки он увидел что и все ближайшие дома, и всё пространство улицы, всё, всё полностью было укутано очень густой и мягкой пеленой тумана, который настраивал на весьма мирное, очень спокойное и довольно-таки философское настроение и расположение духа. Да, а туман этот был так учтив, что сквозь его густую пелену не было видно даже конца тротуара, и только два ярких фонаря, стоявших рядом с этим местом светились матово-белыми, и немного освещающими это белое полотно пятнами.
Да, и у самого Алана настроение было уже просто лёгким и светлым, и постояв так минут пять он посмотрел вниз, в эту белую и мягкую пелену, улыбнулся, вытащил сигарету, закурил, и уже пуская густые клубы синеватого дыма он выпустил одно, и довольно большое кольцо,