− Ну как он? − спросил Василий, протянув руку Эдику.
− Странно себя ведёт, − тихо ответил Сомов и оглянулся. – От телевизора вообще не отходит. Все новости пересмотрел. И кудахчет всё, кудахчет. Ты уверен, что он не опасен?
− Уверен, дружище. Так же как в тебе уверен, − успокоил друга Василий. – А что он там кудахчет?
− Фиг поймёшь.
− Всё-таки?
− Началось, говорит. Вот и началось. Что началось? Чушь какая-то. Нет, Василий, зря ты его сюда привёз.
Куприянов похлопал Сомова по плечу и улыбнулся.
− Пойду выясню у учёного, что и где началось, − сказал он и пошёл в дом.
Глава первая
– Ждите, Василий Иванович, – сказала секретарь и продолжила сортировать утреннюю корреспонденцию.
Очень скоро появился генерал Габашидзе, начальник управления. Сегодня он был в штатском. Молча протянул руку Василию и кивком пригласил подполковника в свой кабинет.
– Завтракал? – спросил генерал, вешая пиджак на спинку стула.
– Да.
– А я нет. Жена уехала младшего навестить, а мне с утра лень даже яичницу себе приготовить. Боюсь, Василий, что это старость пришла.
– Старости бояться не надо. Надо бояться глупости.
– Ну ты, Василий Иванович, прямо Иммануил Кант, – усмехнулся Михаил Ревазович. – Иди на пенсию и садись писать книги. У тебя получится.
– Я остаюсь.
У Габашидзе даже приоткрылся рот от удивления.
– Ещё раз, – сказал генерал. – Я не понял.
– Повторяю: я остаюсь. Пока остаюсь.
Василий достал из кармана диктофон и положил его на стол.
– Что там? – спросил Михаил.
– Марго.
– Что за Марго?
– Чёрного старика помнишь? И труп бабушки на улице Тимирязева?
– Ух! Куда тебя занесло! – воскликнул Габашидзе. – И что, бабуля воскресла?
– Да нет, Миша, никакой мистики. Бабушка покоится с миром. А вот Болотин – Болт, похоже, проявился. Мы же его так и не нашли.
Куприянов включил диктофон. Прослушав всю запись до конца, Габашидзе снял трубку селектора и связался с отделом кадров.
– Геннадий Степанович, – сказал Габашидзе в трубку, – документы на увольнение Куприянова отложи на некоторое время в сторону.
Почему Василий выцепил из памяти этот разговор с Михаилом именно сегодня? Наверное потому, что так и не удалось ему напасть на след этого мерзавца Болотина. Болт хитрый, изворотливый враг. Достойный ученик Маргариты Терёхиной. Ту Василий не смог вычислить до самых последних дней её жизни и с этим, похоже, такая же история. Что ж, придётся смириться. Как у каждого врача есть своё кладбище, так и у каждого сыщика есть свой непойманный преступник.
Василий посмотрел на часы. Ровно семь вечера, а Бабикова и Сомова до сих пор нет. Он пригласил друзей в кафе «Берта» к Михалычу, чтобы обмыть предстоящий с завтрашнего дня отпуск. Собственно, не такое уж и великое событие. Однако в этом случае есть одно «но». После отпуска Куприянов на службу не вернётся. К тому времени он уже будет на пенсии. От этого обмывка отпуска плавно превращалась в проводы на заслуженный отдых.
− Ну и где твои друзья, − вырвала Василия из раздумий Людмила. – Я уже всё меню наизусть выучила.
− Выбрала?
− Да, выбрала. Буду вот этот салат, − Люда ткнула пальцем в меню, − и вот эту рыбу.
− Я тоже самое, − сказал Василий. – Не будем напрягать повара разнообразием.
В эту минуту Василий увидел, как отворилась дверь и в кафе вошли Костя Бабиков и Эдик Сомов. Его лучшие друзья. Константин самый опытный оперативник в отделе Куприянова, а Сомов бывший сыщик, уже много лет промышляющий частным сыском. Эдик с нетерпением ждёт Василия Ивановича после выхода на пенсию в своей конторе.
− Опаздываете, бродяги, − выразил своё недовольство Куприянов. – Четыре минуты жизни потеряли. Вы представляете, сколько можно успеть за четыре минуты?
Костя, как всегда, ничуть не смутился, ярко заулыбался и взглядом спросил куда приземляться. Сомов же, как человек интеллигентный, первым делом сделал комплимент Людмиле, а потом уже обратился к Василию.
− Я вообще мог час назад приехать, но пришлось подождать твоего преемника, − кивнул Эдуард в сторону Бабикова.
− Мне до преемника, как до Москвы пешком, − возразил Костя.
− Закончили полемику, − осадил гостей Василий и подозвал жестом официанта.
После того как заказ был сделан и официант посеменил озадачивать повара, Куприянов поднял рюмку.
− Друзья мои, − начал говорить он. – Как виновник вот