– Я всего лишь проводник в поездах, – продолжал Нестор. – А ты не сын банкира или инженера. Потому что я так и останусь проводником, если случайно не получу должность бригадира поезда. У меня просто нет необходимых данных, чтобы стать кем-то посолиднее. Но ты же посообразительнее меня, я же знаю! Я помогу тебе получить образование, чего бы мне это не стоило, лишь бы тебе не мешали твои дружки и вспышки этой непонятной агрессии по отношению к нам, твоей семье и остальным людям.
Поль спокойно заметил на это:
– Это не твоё дело. С кем хочу, с тем и дружу!
– Ты ещё несовершеннолетний, и живёшь вместе с нами со всеми, – повысил голос отец, – а значит должен подчиняться мне, как главе семьи!
– Успокойся и оставь меня в покое. Я пошёл спать.
– Это ты избил Жана Симона? Знаешь, что он может остаться без глаза?
– Он сам виноват. И я там был не один.
– С этого момента без разрешения меня или матери ни шагу из дома!
– Посмотрим ещё.
Обычно именно с такой фразы и начинаются настоящие мучения родителей.
10 ч. 02 мин. 24.07.1978 г.
В городе Кировабад, расположенного у подножия хребта Малый Кавказ, царило лето. Столбик термометра показывал тридцать восемь. На улицах били резкие порывы ветра, набирая силу и звеня оконными стёклами, сметая мелкие камешки с булыжной поверхности улиц. Он загнал горожан по подъездам домов, выгнав их с тротуаров. Небольшое количество легковушек, грузовиков и автобусов двигались по проезжей части, а вот троллейбусы почему-то остановились.
Начальник отдела уголовного розыска майор Давуд Исаевич Гусейнов, от жары развалившийся в кресле, подлил себе дымящийся напиток в хрустальный стаканчик из накрытого полотенцем чайника, пока капитан Мамедов делился с ним мыслями по старому делу. Выслушав капитана, Гусейнов усмехнулся:
– Хороший ты мужик, Надир, но странный. На кой тебе сдалось это дело? Даже прокуратура о нём забыла. С чего мы будем просить возобновить его? Ну, пропал парень и пропал. Да, жаль его, но даже трупа не нашли, и информации какой-то конкретной нет. Может где гуляет по Союзу – страна большая. А может у речки где оступился, может в озере нашем рыб кормит – и нет его. Тем более, моя подпись стоит в графе «утверждено».
– Вот у нас всегда так: пропадёт моток ниток с фабрики – всем отделом ищем, а человек пропадёт – никому он не нужен, никто его не разыскивает. Давуд Исаевич, дай мне это дело, не пожалеешь.
– Думаешь, мне нужен этот «висяк»? И что ты вцепился в это дело? А что я в Баку напишу? – майор