Вскоре призрачные силки приобретают форму тонких пальцев, потом и рук, и плеч. Будто в замедленной съемке передо мной материализуется сам Дьявол в идеально выглаженном черном костюме. И он держит пальцами мой подбородок, не позволяя мне сойти с места.
– Здравствуй, – шипит он, приблизившись к моему лицу, а я оторопело вжимаюсь в стену, пусть и не думаю, что можно вжаться еще сильнее, – Мэттью.
Его пальцы едва касаются моей кожи, но создается впечатление, будто к стене меня приковали звенящими цепями. Я лишь думаю: говори, давай, ты должен говорить! Но я не могу. Впервые в жизни мне кажется, что я подписал себе приговор.
– Смертный вызывает самого Дьявола, – науськивает Люцифер и прожигает глазами во мне дыру размером с Коннектикут, – какая неслыханная наглость.
– Я хотел… – запинаюсь, а Дьявол резко подается вперед.
– Что хотел?
– Предложить…
– Сделка? – Пальцы мужчины ослабляют хватку, и на его лице проскальзывает нечто такое, что нельзя описать человеческими словами. Бледная кожа кажется мертвой. Глаза, в которых горит огонь, кажутся ядовитыми. Я сглатываю, а он отступает назад и сплетает в замок длинные костлявые пальцы. – Слушаю.
Оковы, прижимающие меня к стене, исчезают. Я хватаюсь за шею пальцами. Сегодня меня столько раз пытались придушить, что моя живучесть вполне достойна громких аплодисментов. Откашлявшись, осматриваюсь и замечаю, что Джейсон застыл, как и парящие в воздухе предметы.
– Я знаю, что ловари воруют магию… – Дьявол скучающе сканирует меня красными глазами, а я продолжаю, посмотрев прямо на него: – Вы пытаетесь отыскать их, но они научились прятаться. Однако я решил, что вам будет интересно найти их в этой деревне.
– И почему ты так решил?
– Я неправ?
Люцифер внезапно усмехается, при этом взгляд у него остается абсолютно пустым и ужасающим, как будто я смотрю в глаза ядовитой кобре, способной в любой момент убить. Дьявол наклоняет голову, отчего половина его лица тонет во мраке.
– Ты хочешь что-то взамен.
– Я хочу выбраться из логова ловари живым вместе со своим другом Джейсоном.
– Тебе не страшно? – Люцифер исчезает, а затем вдруг возникает прямо передо мной. – Не страшно, что я, допустим, перережу тебе горло.
– Дьявол любит сделки. – Я не узнаю свой голос. Сжимаю кулаки, но ноги дрожат. Я трус! Впервые я чувствую себя трусом. Что еще сказать? Слов больше нет. Он пронзает меня презрительным взглядом, а я корчусь под ним, как загнанная в угол мышь.
– Ты рискуешь, Мэттью.
– Пожалуй, выбора-то у меня нет.
– Пришел просить помощи у того, кто отнял у тебя любимую… – Лицо Люцифера искажает широкая улыбка, от которой леденеет кровь. Он порывисто придвигается ко мне, втягивает запах моего страха и облизывает губы. – Люблю беспомощность. Но меня всегда удивляло, как можно быть трусливым и жестоким одновременно, ведь жестокость требует огромной смелости.
– Жестокость?
– О да! Ты собираешься обменять свою