Управлять автоповаром оказалось проще простого. Надо было лишь разложить перед ним необходимые продукты, а дальше повар сделает все сам. Для начала Виктор с помощью чудо-помощника приготовил борщ. Он с удовольствием смотрел, как из бочоночка выдвинулись тонкие ручки и принялись хватать продукты и укладывать их в свое нутро, в «чрево», как сказал бы Сан Саныч. Потом крышка закрылась, и автоповар утробно загудел. Минут через десять гудение прекратилось, крышка приподнялась, на ней высветилась надпись: «Цикл завершен. Освободи меня».
– Сей момент, – сказал Виктор и пошел созывать всех на обед.
Сан Саныч действительно спал, причем это стало ясно, едва Виктор покинул камбуз. Рулады, выводимые капитаном, сотрясали переборки. В коридоре уже стояла хмурая Женя.
– Обед готов, – успокоил ее Виктор.
Павлентий ковырялся с частями головоломки, но, узнав про борщ, мигом бросил свое занятие.
Виктор стукнул в дверь каюты Гладилина, услышал «да» и заглянул.
Геолога в каюте не было. Ни на кровати, ни под кроватью, ни в узеньком шкафу – дверцы оказались приоткрыты, выставляя напоказ пестрые гладилинские наряды.
– Простите, а кто сказал «да»? – спросил старпом у шкафа.
– Я.
Голос раздался сверху. Виктор задрал голову. От увиденного он покрылся холодным потом и на какое-то время лишился дара речи.
Геолог висел под потолком каюты и выглядел как медуза – руками и босыми ногами упирался в стены, расклинив себя и замерев в невероятной позе. Сходство с медузой подчеркивало небесно-голубое трико, похожее на костюм циркачей.
– Эк тебя расплющило, – хрипло произнес Виктор, лихорадочно соображая, как его оттуда снять и что в случае чего сказать капитану. – Может, чем помочь?
Если этот чудик чем-то злоупотребляет, помогать поздно, мудро заметил товарищ Полищук, разве еще порцию вколоть.
Эдуард коротко и, как показалось Виктору, нервно рассмеялся. Принялся быстро перебирать конечностями по стенам, спускаясь вниз. Плюхнулся на кровать, спросил:
– Есть вопросы?
– Ага, – кивнул Виктор, разглядывая щуплого геолога.
Руки худые, пальцы тонкие, ребра просвечивают не просто через кожу, а даже через трико, ни единой жиринки в теле, да и мышц особых нет. Таких дистрофиков в Мурашке называли «дрищ болотный». В чем тут душа-то держится, непонятно. Зато по стенам аки паук скачет. Нет, он определенно…
– И? Ты чего замер-то? На ходу спишь?
– А, да, – Виктор моргнул, кашлянул. – Вопросы. Вопросы есть. Есть хочешь? Приходи на камбуз.
– Заметано.