Мой собеседник, по-видимому, тоже почувствовал к бабе неприязнь.
– Если вы позволите, мадам, я мог бы показать вам совершенно уникальные экземпляры. Последние достижения нашей парфюмерии.
– Не знаю, удобно ли это, – замялась я, вспомнив к тому же, зачем вообще сюда явилась. – И у меня мало времени…
– Разумеется, удобно. И займет это буквально несколько минут. Кстати, позвольте представиться: Анри Берри.
Ах вот так? Что ж, значит, процесс пошел.
– Ну если вы настаиваете… Но всего несколько минут.
– Естественно, мадам. Никаких проблем.
Анри решительно взял меня под руку и повел куда-то вглубь музея. Похоже, той бабе, которая вызвала у меня такое раздражение, это не понравилось. Она сделала странное движение, как если бы собиралась последовать за нами, но во время опомнилась. Классическая ситуация: кого-то уводят в подсобку, чтобы одарить там вожделенным дефицитом. Будь это в родной Москве, я бы не удивилась, но здесь… Впрочем, женщины во всем мире одинаковы. А может, она тоже русская.
Анри провел меня в небольшой, но элегантный кабинет и… запер дверь на ключ. Мне это не очень понравилось, но, может быть, по сценарию так и полагалось. Да и чего, собственно говоря, бояться? Не убивать же он меня собирается.
– Кто вы? – спросил он вдруг, даже не предложив мне присесть.
Так и знала, что этот дурацкий маскарад ни к чему хорошему не приведет.
– Ася, – после небольшой заминки ответила я. – И должна вам сказать, что эта весна в Париже еще прекраснее, чем обычно.
Дурацкая фраза, но что делать, если именно ее выбрали в качестве пароля! Похоже, Аська все-таки перечитала детективов, причем не самого высокого пошиба.
– Париж прекрасен во все времена года, – с готовностью отозвался мой собеседник, – Простите, но мне казалось, что Ася знает английский.
– Зато Ася не знает французского, – огрызнулась я.
Помешались они на английском языке, честное слово! Мало того, что в Москве плюнуть некуда, чтобы не угодить в вывеску или рекламу на английском, так еще в Париже ко мне будут приставать с этим дурацким языком. Не знаю и знать не хочу!
А мужик очень и очень недурен собой, похож на того актера, который в моем культовом фильме «Три мушкетера» играл злодея-Рошфора, да и во многих других фильмах выступал в том же амплуа. Высокого роста, худощавый, смуглый, с начинающей седеть пышной черной шевелюрой и орлиным профилем. Везет же мне на персонажи из любимых произведений! То – Портос, то – Рошфор…
– Впрочем, это не важно. Что же касается дела…
Я молча вынула из сумочки конверт и протянула его Анри. Еще немного и мои мучения, наконец, закончатся.
А если ему приспичило побеседовать с Асей по-английски, пусть приезжает в Москву. Я не намерена портить себе остаток поездки чужими дурацкими играми. Железного занавеса