Парень закусил губу с досады. Да, примерным поведением он не отличался, но больше у команды не было к нему нареканий. Он мог опоздать на обед, проспать вахту, примчаться из порта на корабль последним, но никогда не отлынивал от работы и не спорил с приказами капитана и квартирмейстера. Пока он соображал, как избавиться от назойливого кока со странным предложением, тот уже ловко опередил его и взялся за штурвал.
Джонни подскочил с палубы, как ужаленный, кинулся на Марко сзади, попытался оттолкнуть его от штурвала, выкручивая руку, но тот легко отмахнулся, будто сила против него ничего не стоила. Незаметно выхватил из-под рукава нож, с которым Джонни был уже знаком, и небрежно приложил острием к шкотам штурвала.
– Одно движение, и “Исида” потеряет ветер и курс, – вкрадчиво предупредил Марко.
– Тебе-то с того какая радость?!
– Мне все равно, где сдохнуть: на пиратской шхуне от выстрела в затылок или на этом плавучем корыте от жажды и голода. Но, боюсь, капитан будет тобой недоволен, если шкоты порвутся в твое дежурство.
Джонни ничего не ответил. Кок держался за штурвал непринужденно, будто всю жизнь занимал место у руля, смотрел вперед и даже начал мурлыкать себе под нос. Рулевой осторожно двинулся к капитанской каюте, но, едва взялся за кольцо, чтобы постучать, как вдруг весь воздух выбило из груди, по спине потекло горячее и липкое. Он судорожно вдохнул и захлебнулся кровью, ноги заскользили по палубе, и последнее, что он почувствовал – как Марко подхватил его под мышки и поволок к борту.
Штурвал, лишившийся контроля, мгновенно раскрутился. Судно опасно качнулось и легло под ветер, едва не черпнув кормой волну. Парус захлопал, как мокрая простыня на ветру, бортовой прожектор мигнул и погас. Марко, удовлетворенно хмыкнув, стер башмаком тонкую кровавую дорожку и постучался в каюту Яниса.
Капитан вышел сразу же, словно стоял под дверью.
– Какого черта?
– Мейр Янис, рулевому после ужина сделалось дурно, – кок пристыженно склонил голову. – Я вышел… прогуляться и увидел, как он потерял штурвал и упал сам. Назначьте…
– Я сам, – коротко бросил Янис и, даже не оглянувшись в сторону Джонни, бросился к штурвалу, крепко сжал рукояти. Но было поздно: судно потеряло курс, сбилось и взяло сильнее на северо-восток. Кок ухмыльнулся в спину капитану и скрылся, не дослушав просьбу позвать к Джонни врача.
Янис простоял на вахте всю ночь. К пяти часам утра начало светать, небо тронуло золотом, и алая полоса рассвета тут же пропала в облаках. Море показалось неспокойным: волны яростно набрасывались на борт, хлестали в обшивку и россыпью брызг летели в лицо, когда нос зарывался слишком сильно. Ветер скрипел в канатах и хлопал парусами, трепал волосы и холодил взмокший от напряжения лоб. Янис успел