– Через тебя, да?
– И через меня… Но гораздо больше через других. Я-то мало делаю для этих исповедников, увы!..
– Но тогда мы можем делать больше! Мы можем… – Кассия задумалась, наматывая на палец кончик своей косы. – Мы можем кого-нибудь поселить у нас дома! У нас тут много места. А они скитаются… Вот им пока и будет, где жить! Ведь их должны оправдать, если они за правду?
– О да, я верю в это!.. А в твою маленькую голову пришла большая мысль! Надо поговорить с папой!
Василий вернулся из Священного дворца хмурый.
– Император думал убедить мир, что только одни студийские монахи такие смутьяны, любители побуянить из-за пустяков! – начал он, едва войдя в дом. – Думал, что после их изгнания протесты прекратятся, что никто не посмеет поднять голос против решений собора… Как он просчитался! А теперь не хочет этого признать, воздвигает всё новые гонения! Это походит уже на безумие.
– Кого-то еще взяли? – с беспокойством спросила Марфа.
– Говорят, игумен Стефан и его монахи – представь, все пятьдесят! – предали анафеме прелюбодейный собор и покинули монастырь, некоторых уже арестовали. Но они не одни – вместе с ними прокляли этот собор еще больше сотни монахов и местный епископ!
– Ого!
– И это еще не всё. Ходят слухи, что Херсонский епископ удален с кафедры, а тамошний игумен Антоний и несколько монахов заключены под стражу…
Василий достал из кармана сложенный лист пергамента и протянул жене.
– Это копия письма игумена Феодора к брату Навкратию, господин Феодот дал мне почитать… Воистину, «слово Божие не вяжется»! Подумай: он в заточении, отрезанный от братии и от всех, – а его голос звучит повсюду!
– Да, уже одно это вселяет надежду!
Марфа развернула письмо и стала читать про себя.
– Боже! – в ужасе прошептала она. – Почти семьсот ударов!
– Это кому? – раздался сзади испуганный голос.
Василий с Марфой обернулись. Кассия, неслышно вошедшая в залу во время их разговора, стояла и вопросительно смотрела на них.
– Так бичевал нечестивый епископ исповедника Христова, – сказал Василий.
– Семьсот ударов? Бичом?.. Ведь это больно?
– Да, очень больно! Можно запросто умереть даже от гораздо меньшего числа…
– А за что он его? – спросила опять Кассия. – За то, что он за правду Христову, да?
– Да, – Василий удивленно взглянул на дочь.
– Я ей кое-что рассказала сегодня, – пояснила Марфа. – А она знаешь, что сказала?.. Но погоди, дочитаю…
– Мама, читай вслух, я тоже хочу знать!
Марфа вопросительно посмотрела на мужа.
– Ладно, читай. Ребенок тоже должен знать, что творится в нашем «богоспасаемом» отечестве… Тем более, что она у нас умненькая… Читай, пожалуй, с начала.
В письме Студийского игумена рассказывалось о том, как в Фессалонике после изгнания архиепископа Иосифа назначенный вместо