– Хорошо. Как мне вас называть?
Мужчина слегка дёрнулся, но быстро вернул самообладание.
– Пока никак. Ты пока не можешь говорить. Травма, шок, что угодно. Понимаешь, о чём я?
– Вполне. Я пока не могу говорить.
– Отлично. Вздумаешь открыть рот – умрёшь. А впрочем… – сплетя пальцами в воздухе непонятный знак, который вдруг вспыхнув, заставив зажмуриться, он просто бросил его в меня.
Непонятный символ моментально растворился в груди, а я почувствовал, что не могу произнести ни слова. Я прекрасно понял, чему стал сейчас свидетелем, но даже у себя в голове пока не решался озвучить очевидное.
Внутри начало зарождаться давно позабытое чувство. Чувство, когда ты попадаешь в обстоятельства, где от тебя ничего не зависит. Чувство беспомощности, где одна ошибка может стоить жизни. Разумеется, смерти я не боялся, но и заигрываться в фатализм желания не было.
– Всё будет зависеть от нашего разговора, но – потом. Пока для всех – тебе нездоровится. Лежи, привыкай, осваивайся. Советую не делать глупостей.
Я попытался вернуть его презрительный взгляд, только в своей интерпретации, на что мужчина усмехнулся кончиками губ и направился к выходу, проигнорировав. У дверей он остановился и, полуобернувшись, произнёс:
– Тебя раньше звали Андер.
Дверь закрылась в четвёртый раз, а я обессиленно откинулся на мягкие подушки.
Непонятный и короткий диалог высосал из меня достаточно сил, чтобы через какое-то время я провалился в полудрёму.
Если следовать предварительным выводам, опасность мне пока не грозит, а вот силы и ясная голова мне скоро понадобятся.
* * *
Не знаю, сколько прошло времени, но по пробуждении увидел, что свет в «палате» (пока буду называть эту комнату так) приобрёл оранжевый оттенок. Дело к закату.
Немного полежал. Затем сделал попытку сесть в постели, что снова удалось легко.
Почему-то вспомнилось глупое: если тебе снится страшный сон, или тот который не нравится, просто нужно ещё раз заснуть во сне. Ещё можно совершить самоубийство, просто утонув, либо бросившись с какого-нибудь здания. Это тоже выход.
Но происходящее ни капли не было похоже на сон, в чём я тут же убедился, ущипнув себя за руку. Кожа на месте щипка слегка покраснела, так что с самоубийствами я всё же повременю. Во мне проснулось давно позабытое чувство азарта – тот самый период, когда занимаешься сбором информации, пытаясь её структурировать, применяя все инструменты, которым тебя когда-то давно обучили.
Прошлую сиделку сейчас сменила пожилая дородная женщина, которая, уронив подбородок на грудь, тихо посапывала. Одетая в такой же, как и у предыдущей форменный костюм, она наталкивала на мысль, что о дресс-коде в этом странном месте всё же знают.
Кто же вы: прислуга или санитары?
А я сам кто?
В качестве кого я здесь нахожусь?
Решив не будить женщину, принялся разглядывать тело, в котором оказался. Худощавое телосложение, не обременённое влиянием физкультуры,