В зале стало еще горячее. Народу прибавилось почти вдвое. Смена в разгаре.
Иду по узким рядам между столиками и замечаю, что в пятую випку зашла одна из девочек. И судя по количеству темных пятен в проеме, людей там прибавилось. Видимо пресловутое начальство прибывает.
Это уверенности мне не добавляет, и я иду к бару, чтобы узнать, что к чему.
– Сейчас Севиль зашла, дальше твоя очередь. Можешь готовиться в пятую, – бармен наливает мне стакан воды, и я залпом его выпиваю.
– Много их там?
– Человек десять, может больше…
Это тоже не добавляет уверенности, и я ставлю стакан на место и делаю глубокий вдох.
Чем быстрее оттанцую, тем быстрее вернусь в зал на безопасную территорию. Приватов там танцевать не надо, достаточно исполнить номер у пилона и уйти.
Иду к злосчастной двери. Вхожу, застываю на пороге, окидывая взглядом комнату. Людей тут и правда много. Парни в черных спортивных костюмах и кожаных куртках выглядят угрожающе, особенно потому что все огромные высокие и широкие в плечах. Мафия собственной персоной. А еще говорят, новое начальство…
Иду к ступенькам, ведущим на стол-сцену и с легким волнением жду, когда Севиль закончит номер. Лаундж музыка сменилась тяжелым роком. Коллега почти закончила.
Украдкой бросаю взгляд в сторону, скольжу им по присутствующим в страхе ищу глазами того мудака, но его нет. Облегченно выдыхаю, поднимаюсь по лестнице, дежурно ударяю кулачком о кулак Севиль и занимаю ее место.
Публика здесь реагирует молчаливым интересом. Если в зале гости уже накидались и ведут себя как стадо озабоченных маньяков, то тут все иначе. Тут смотрят так, что колени начинают дрожать от страха, изучают исподлобья, склонив голову.
Не улыбаюсь, но провожу взглядом по лицу каждого, задерживаясь на миллисекунду, чтобы установить контакт. Это важно. Надо дать им понять, что я танцую для них. Одно лицо кажется смутно знакомым, но этот парень в очках, поэтому я не уверена, что узнала его.
Делаю шаг и начинаю свою игру.
Пилон податливо плавится в руке, мое тело становится его продолжением, гибкой как змея в трансе материей. Кружусь у шеста, упираюсь в него бедрами, выгибаюсь, встряхиваю волосами, ловя на себе абсолютно все взгляды присутствующих. Музыка ускоряется. Становится жарче.
Те, кто прежде сидел на диванах вдоль стен, перебираются ближе, как под гипнозом собираясь около стола. Ощущаю ликование от понимания, что это я притягиваю их. Пропускаю через себя это чувство. Оно течет по венам. Делаю обманное движение и опускаюсь на стол, оставляя шест в покое. Мое сердце ударяет в такт битам музыки, и я завожусь от их увлеченности. Магничу их плавностью своей грации. Изгибаюсь как кошка на столе, ложусь на него спиной и поднимаю ноги вверх, обвивая шест. Играю им как их желанием. Плавно опускаю ноги, упираясь в стол стрипами. Отрываю бедра от гладкой поверхности, имитируя движения, которые ни с чем не