– Ну, и что же это доказывает? Только то, что у нас с ним не одинаковая болезнь. Это отнюдь не доказательство, что анвальские воды излечивают желудочные болезни.
И по его лицу было видно, как он негодует, как он возмущен новой неудачей своих попыток.
Но и Монекю заступился за анвальские воды, сообщив, что уже неделю желудок его дочери переваривает пищу и теперь она не выбегает из-за стола посреди обеда.
Тощая, длинная девица вся вспыхнула и уткнулась носом в тарелку.
Оказалось, что и две вдовы Пайль тоже чувствовали себя лучше.
Рикье рассвирепел и, повернувшись к ним, спросил:
– У вас, сударыни, болезнь желудка?
– Да, да, – в один голос ответили обе дамы. – Мы совершенно не перевариваем никакой пищи.
Рикье дернулся так, что чуть не упал со стула, и завопил:
– Это вы-то? Вы-то не перевариваете? Да стоит только посмотреть на вас… Это у вас-то больной желудок? Попросту говоря, вы слишком много едите.
Госпожа Пайль-старшая смерила его разъяренным взглядом:
– Зато относительно вас, сударь, можно не сомневаться. По вашему характеру сразу видно, что у вас неизлечимо больной желудок. Не напрасно сложилась пословица: «Съешь, переваришь – добрым бываешь!»
Старая и очень худая дама, фамилии которой никто не знал, авторитетным тоном сказала:
– Я думаю, что анвальские воды всем помогали бы, если бы повар в гостинице хоть немного помнил, что он готовит не для здоровых, а для больных. Ну разве можно переварить кушанья, которыми нас тут угощают?
И сразу же все пришли к согласию: всех объединило негодование против содержателя гостиницы, который подавал к столу лангусту, колбасы, угря по-татарски, капусту – да, да, капусту и сосиски, – словом, самые неудобоваримые блюда, и кому же? Людям, которым три доктора – Бонфиль, Латон и Онора – предписали есть только легкие кушанья: нежное, нежирное белое мясо, свежие овощи и молочные продукты.
Рикье весь дрожал от гнева:
– А разве на водах врачи не обязаны наблюдать за питанием больных! Как они смеют оставлять этот важнейший вопрос на усмотрение какой-нибудь тупой скотины? Вот, например, нам каждый день подают в качестве закуски крутые яйца, анчоусы и ветчину…
– Нет, простите, – перебил его Монекю, – у моей дочери желудок переваривает только ветчину, и позвольте вам сказать, что Ма-Руссель и Ремюзо специально предписали ей ветчину.
Рикье завопил:
– Ветчина! Ветчина! Да ведь это отрава!
И сразу стол разделился на два лагеря: одни переваривали, другие не переваривали ветчину.
Пошел бесконечный, ежедневно возобновлявшийся спор о пользе и вреде тех или иных продуктов.
Даже молоко вызвало ожесточенные прения. Рикье заявлял, что стоит ему выпить хоть маленький, лафитный стаканчик молока, как у него начинается ужаснейшее несварение.
Обри-Пастер, рассердившись, что порочат его любимые молочные продукты, воскликнул раздраженным тоном:
– Черт