Нехай с неё ножом снимают кожицу —
Без нас пиры и скорби приумножатся:
Другие пусть ликуют и куражатся.
Однажды нам покажется. Покажется…
Согрелись в мягких креслах мы под пледами.
Но брызжет ночь из-под копыта медного,
И колокол над сонною Отчизною
По каждому звонит, отлитый сызнова.
«Грош ломаный в карман дырявый спрячь…»
Грош ломаный в карман дырявый спрячь:
Сегодня купишь Тане новый мяч —
Но завтра повторится, что и прежде:
Меланхоличный вечер мартобря,
Канал в неверном свете фонаря,
Утраты, сожаления, надежды…
Ты смейся, смейся! Сколько нам ещё?
Несёт котёнка нищий под плащом,
Бог весть зачем: спасёт или утопит?
А всё-таки, а всё-таки всегда
Есть белый свет и чёрная вода,
И мяч плывёт, накапливает опыт.
Ко дню 77-летней годовщины Победы в Великой Отечественной войне
Сокрыто личное в словах
Многозначительных и громких:
За «скорбью» прячут спесь и страх
Негорделивые потомки.
У них ни слёз, ни седины.
Для них ни Родины, ни братства.
Им «лишь бы не было войны» —
Всего лишь повод, чтобы сдаться.
Они другие. Высший сорт!
Не то что мы, в грехе зачаты…
Всего важнее им комфорт
И белизна своих перчаток.
Для них как тряпка для быка —
Знамёна алые Победы.
Чужой мундир им жмёт в боках
И отвлекает от обеда.
Холопы всякого царя,
Любой религии лакеи —
Они не станут повторять.
Ни за мечту, ни за идею,
Ни за чужих, ни за родных.
И страшно им сейчас до дрожи:
Не оттого, что враг под дых
Ударит, по холёной роже,
Сломает отчих три берёзы,
Клозет оставив и сарай,
А что у них по продразвёрстке
Изымут соль и каравай.
«Вырываясь из липкого сна…»
Вырываясь из липкого сна,
Возвращаешься в тёплую нору.
Времена, времена, времена,
Перепутье, война, разговоры
За стеной. Нависает стена:
Фотографии в рамках, плакаты —
Времена, времена, времена,
И мы едем, мы едем куда-то.
Век московскую серую мглу
Закатал в тротуарную плитку,
Но стоит человек на углу,
Ждёт трамвая, маршрутку, кибитку.
Снег не тает на хмуром лице,
На есенинских сбитых костяшках:
Ни письма, ни записки в конце,
Где уже не смешно и не страшно…
Но ему не туда. Не туда!
И таксист лихо трогает с места.
Над Москвой небеса в проводах,
Над Москвой облака из асбеста.
Свет в прихожей горит. Тишина.
Расцветает конфорка на кухне.
Времена. Времена. Времена…
Ни пера, человек. И ни пуха.