и выбор немалый:
Кому-то поход,
пионерский лагерь,
Поездки в зверинец,
Ботанический сад.
Мне из четверки
упорных самых
Поездка выпала
в Ленинград.
Учитель не раз
подходил с вопросом:
Поеду ль я точно —
конкретно чтоб знать:
Меня на три дня
отпустят из дома?
И нужно ведь деньги
с собою взять:
Двадцать пять рублей
и не меньше —
На экскурсии, на обеды
чтобы иметь.
Мне разрешили.
О, горькие дети!
Как же нам
хотелось взрослеть!
Автобус большой.
Пейзажи за окнами.
Со мною рядом —
Динка Шарай,
Девчонка из
параллельного класса.
Друзей очень много —
сам выбирай.
«О Ленинград!..»
О Ленинград!
Шестидесятые годы.
Из деревни – как в рай:
какие дома!
Башни и шпили
до небосвода.
Народу везде —
гудит голова.
Нас поселили
в одно общежитие
И адрес просили
запомнить нас точно:
На Комсомольской,
двадцать четыре, —
Я и сегодня скажу
среди ночи.
«А завтра поездки…»
А завтра поездки
по улицам города —
Глаза мои точно
такого не видели:
По улицам смело
ходили негры,
Были в кримплене
и были в джинсах.
На все мы смотрели
ртом и глазами —
Хотелось запомнить,
переварить
Детским умом,
своими мозгами,
Чтоб где-то потом рассказать,
повторить.
«Вот к Эрмитажу…»
Вот к Эрмитажу
автобус подъехал.
Мы понимали,
что это музей.
Сумки просили оставить
на месте.
Выйти просили
нас поскорей.
Мы, детвора ведь шустрая,
с визгом,
Скоро в шеренгу
встали по два.
Школа здесь нам
вход оплатила.
Экскурсовод нас повел
в первый зал.
Не понимали:
смотреть или слушать —
Глазам и умам
не объять новизны.
Несколько залов
прошли с экскурсией.
Мы ж с Динкой тихонько
вбок отошли.
«Потом проникли…»
Потом проникли
в закрытые залы,
Где всё от света
словно горело.
Там стены сверкали
золотом прямо.
И мы пошли в залы
дальше и смело.
Ни время нас
не заставило сдаться,
Ни голод, что давал
уже знать о себе.
Вдруг поняли мы,
что пора возвращаться,
И