– Какая разница, где я сидел? – наконец ответил он. Точнее, спросил.
– Значит есть, раз спрашиваю.
– Нет.
Ар-р-р-р! Ну врет же!
Переведя взгляд на стену слева от камина, я увидела на ней мокрое пятно. Точно врет! Швырнул стакан в стену, добавив мне работы, из-за чего я так опозорилась. Мудак!
Снова повернувшись к нему спиной, я решила, что лучшим способом успокоиться станет подготовка теста для булочек на завтрак.
– Красивая задница, – донеслось мне в спину, и я едва сдержалась, чтобы не броситься на него с кулаками. – Сиськи тоже классные.
Подняв руку, я продемонстрировала своему пациенту средний палец, даже не поворачиваясь, а в ответ услышала нечто, напоминающее то ли фырканье, то ли сдавленный смешок. И почему-то мне самой захотелось улыбнуться. Ну правда же ситуация вышла чертовски дурацкой. И злость уже куда-то испарилась. Но чтобы держать лицо – хоть Фишер его и не видел, – я прикусила губу, сдерживая порыв.
Следующие два дня мы сосуществовали мирно. В смысле, старались не пересекаться. Фишер снова стал… собой. Был мрачным и недовольным, но, по крайней мере, больше не кусался словесно.
Проснувшись в пять утра, я сразу отправилась в душ. Теперь я была там частой гостьей, пытаясь смыть ужасные разводы на коже, которые оставил автозагар. И, надо заметить, мне это неплохо удавалось. С каждым днем пятна становились все бледнее, а кое-где даже уже проглядывал натуральный цвет моей кожи.
Вообще я ненавидела автозагар, потому что с ним всегда были какие-то приключения. И иногда кожа выглядела так, будто меня часа три крутили на вертеле на гриле. Но Том всегда называл меня бледной поганкой и говорил, что у меня слишком белая кожа и выглядит она неестественно. Поэтому с первыми лучами теплого солнца по выходным я обязательно находила время, чтобы полежать на шезлонге, а в холодное время года пользовалась автозагаром. Правда, живя с Томом это было делать легче. У нас не было животных, которые могли бы сорвать с меня полотенце. А еще у нас не было подопечного, к которому я бы сорвалась прямиком из ванной.
В общем, после этого случая я со злостью выдавила весь автозагар в унитаз, а тюбик выбросила в мусор. Я решила, что, раз уж у Фишера все равно нет ко мне никаких поползновений, потерпит мою неестественно белую кожу. Хотя почему неестественную, я так и не поняла, просто когда Том заявил об этом, я поверила и не стала анализировать.
Расположившись в большом душе возле лестницы, я включила воду, и всю комнату тут же заволокло паром. Натираясь, я мурчала под нос прицепившуюся ко мне песенку, когда мне показалось, что на меня кто-то пялится. Резко дернувшись, положила руку на стекло кабины и протерла его от пара. Всмотрелась в дверь, которую – идиотка – оставила приоткрытой. К счастью, в коридоре никого не было, так что я выдохнула. Но все же постаралась как можно скорее закончить с водными процедурами. А еще я постоянно бросала взгляд на дверной проем и часто протирала стекло. В какой-то момент мне показалось, что в щели двери скользнула тень, но я успокоила себя тем, что, скорее