Егоркин спохватился и вернулся к потерянной нити рассказа.
– Да, идем, значится, мы к поселку, разбились по интересам, кто по двое, кто по трое. Кругом – красота, пахнет травой, можжевельником. От залива морской прохладой веет! А я с Мишкой, своим закадычным приятелем, топаем самыми первыми, бодро прем шампуры, плащ-накидки, ведра из-под маринованного мяса. И как-то так резво с места взяли, легко оторвались от коллектива! Груженному – то цветочки нюхать, да природой любоваться не больно – то хочется, быстрей бы добраться до места, да разгрузиться. Или хотя бы оторваться от толпы и встать, сбросив поклажу, чтобы отдохнуть, пока остальные догонят. А те идут себе, поют во все горло застольный застойный репертуар.
И вдруг вижу – стоит какая-то хреновина чуть в стороне от дороги, по форме – как кастрюля, даже вроде бы и с крышкой, а размером – явно намного побольше «Камаза» будет. Даже с прицепом… И что интересно, пока совсем не приблизились – совсем было ничего не видно!
Даже с десяти-то метров – и то, как-то так размыто… Оптическая мимикрия – это мне потом уже рассказали. Хитрая такая штука, точно говорю… Правда, плохо понял, как она работает. Как-то транслирует изображение заднего вида на передний борт, только как – так я и не понял.
Так вот, а у этой штуки человек пять мужиков суетятся, одетые в какие-то серо-серебристые комбинезоны. Нет, такой мысли – как она туда попала-то, среди сопок-то и без дороги, у нас сразу не возникло. Водки, наверное, все-таки было много.
– Или мало! – вставил майор.
– Или мало! – подозрительно-покорно согласился Егоркин.
– Не отвлекайся, старый, давай дальше! – поощряющее и дружно сказала, почти хором, заинтересованная публика.
– Оставили мы свой груз на дороге, – продолжил он наматывать нить рассказа на веретено времени – и только у меня рюкзачок за спиной остался, лень снимать было. Да так и двинули к ним – мало ли, может помочь чем надобно?
Да и узнать было неплохо, кто они такие и откуда к нам – до норвежской границы – километров-то семь всего было, так мало ли? Захотелось, блин, проявить бдительность, ага… Подходим – а от этой железяки металлом гретым и каким-то разогретым маслом пахнет, да как-то не по-нашему, а запахи летние напрочь забивает. Подошли ближе, глядим, а они насторожились, один даже трубкой какой-то в нас тычет. Мы спокойно здороваемся, чего, мол, у вас, мужики?
Они молчат, и совсем не радуются нам. И тут вдруг что-то у меня в голове словно щелкнуло и вдруг слышу