Женю пытались посадить, но поскольку вещдоков не было (перерыли все тумбочки в километре вокруг!), то, пригрозив карами – если что – отстали.
Через двенадцать лет Женя станет одним из первых кооператоров Липецка.
Донузлавский морской клуб на ул. Кантора (бывшая Морская), 1979 год.
Фото: GEO848 (http://www.westcrimea.info).
Циркуль Фиштейна
Матрос-первогодок Игорь Абрамович Фиштейн был горбонос, худощав и умен. Иду как-то с пляжа, отсмотрев и записав очередной закат на акварельную бумагу, смотрю – мужики животину мучат. Белая крейсерская роба на избиваемом матросе была особенно эффектна вечером – слегка фосфоресцирует в темноте. Годки обступили Фиштейна, тычут кулаками в живот, дёргают презрительно за гюйс, обрывают пуговицы.
– Отставить! – говорю. – В чем дело?
Меня не столько боялись, сколько уважали за буйный нрав и прямое подчинение комдиву. А ещё за знаменитую драку с морпехами. Расступились, глядят волками.
– Кто такой, – спрашиваю у салаги, – с крейсера, что ли?
– С «Ушакова», БЧ-раз. – Губы дрожат, но в глазах горит огонь.
– Откуда родом?
– Из Ростова-на-Дону.
Это мне понравилось. Обычно донские казаки прикидывались ростовчанами, чтобы выжить – урки в армии и на флоте пользовались особым расположением. Но пейзане прокалывались на фразе «я с Ростова». А расспросишь – живёт в Семикаракорске, а то и на хуторе Пузыревка.
– А ты где в Ростове жил?
– На Западном, на Стачке.
– Зема, – заорал я, – земеля!
Это был первый настоящий ростовчанин за все четыре года!
– Так, – говорю, – отвалить от борта, это мой корефан, беру его под своё крыло!
Отец Игоря был ни много ни мало директором Ростовского междугородного предприятия: пассажирские перевозки по области, Северному Кавказу и прилегающим областям Украины и России. Но, на беду сыну, Абрам Львович во время Отечественной войны командовал танковой ротой, ходил в разведку, и довольно резонно считал, что если он сам не погиб на Курской дуге, то его сыну ничего не грозит в мирное время. Недоросль Фиштейн из-за собственной лени не закончил индустриальный техникум, куда он приезжал на собственных «Жигулях», и отправился прямиком на «апельсиновый флот».
Из флотского экипажа он попал в учебку на крейсер «Ушаков» – кто там бывал, знает, что это такое, сгущать краски не буду. Например, белая парусиновая роба – удивительное изобретение русского гения! Кругом сталь, медь, мазут, снаряды, погрузка-разгрузка, продукты на камбузе, масло под пайолами, но к утру чтобы всё было чистое и белое.
Какой там стиральный порошок! Сыплешь комковатый фосфат натрия из коробки, погружаешь в раствор, роба шипит, покрывается пеной, и остаётся только ждать, когда высохнет. Не успеет – будешь ходить в мокром. Гюйс должен быть не просто чистым, но и выглаженным. Когда – не колышет!
Отбарабанив