Андрей подойдя вплотную к девушке заглянул в смеющиеся глаза, немного неуверенно поднёс Грэйв к её голове, но твердо произнёс – Хочу увидеть план нашего спасения.
Ничего не произошло. Замерев, они смотрели друг на друга, но пауза была не долгой, Маша вынула из под мышки подслушивавшую их голову, отошла поставила её на стол и снова вернулась к Андрею.
– Попробуй ещё раз…
– Хочу увидеть план спасения. – Словно заклинание повторил Андрей.
Тишина. Григорий отошедший от невольного столбняка, снова робко попросил:
– Фома прошу остановись, у вас ничего не получится, не слушай ты эту сумасшедшую, лучше сдайся и может быть, ещё есть шанс всё утрясти, может…
– Глухой, заглохни! Я же просил тебя не чудить… молчишь, значит получается, прибор меня слушается.
– Анри ты просто мой герой, молодец нельзя давать им спуску. Попробуем ещё разок, просто будь более решительным и не бойся командовать. Я готова.
Третья попытка оказалась счастливой. На короткий миг план гениальной Мари, Маши, Маринэ высветился в Андреевой голове. Андрей, окрылённый успехом впервые улыбнулся, подошёл к столу сел на него рядом с головой Макса. А, Маша села в кресло поверх механического тела.
Внимательно всмотревшись в странные световые диаграммы на крышке стола, чудесным образом поумневшая девушка быстро нажала несколько символов. Гризли подпрыгнул и устремился к голове, схватив её он отлетел в сторону. Всё пространство вокруг стола засияло лазурным светом.
Сияние поглощало еле видимые объекты, внутри сверкнула молния. На полу кабинета остались беспорядочно сваленные полумёртвые тела охранников. Рядышком возвышался превращённый в статую начальник Глухой – Гризли, в руках словно Медузу Гаргону он держал голову Макса, безумно вращающую выпученные глаза.
4. Весело молчать.
Он и не думал говорить о том,
как весело молчать.
Катились с гор поджав хвосты -
те кому нечего терять.
Стихи Пушкина к Мордашову
Звон перерастал в шипящий свист, свист выплёскивался в шум океана, рассыпающегося выбросами лавы. Буро – бордовые пятна выплывая из слепой тьмы, бешено бухали громадными барабанами в глухие бетонные стены. Пережить такую боль было невозможно, что же делать…
Кричать и звать кого-то на помощь? Кто–то же должен помочь, если так невыносимо больно? Неужели некому разделить с ним этот кошмар?
Внезапно в голове, что-то булькнуло и…УФ…УХ ты…О, вот… Я думаю! Странно, боль прошла, но почему я ничего не вижу? Глаза открыты… а… Тьма, темень – тьмущая! Прорезая внутреннее пространство, выплыл свет. Бурое пятно треснуло ослепив неумолимым сиянием, крик боли вырвался из груди, хватая ртом воздух приподнялся на руках.
У меня есть тело, как это понимать – «У меня», «Я»? Имя «Я»? Нет, стоп – Вспомнил,