Секунду он неприлично пялился на ее объемную грудь, которую не скрывал даже утягивающий корсет, а потом вспомнил о приличиях и перевел взгляд на карие, почти черные глаза, в которых застыло раздражение.
– Доброго вечера, – поздоровался с ней Крилавин и поджал губы.
Он сам не ожидал от себя такой смелости: заговорить с этой девушкой – было верхом его мечтаний.
– Привет, братишка Мали, – отозвалась Дилайна и собиралась пройти дальше, не останавливаясь для беседы.
Поняв, что красавица сбегает от него, Крилавин заволновался и сдуру выпалил:
– У тебя очень красивое платье!
В следующую же секунду он пожалел о том, что вообще решил заговорить с Дилайной, но она проявила приличное воспитание и отозвалась на его глупость пояснением:
– Мне батюшка купил на прошлой ярмарке. Сказал, что я заслуживаю столько платьев, сколько пожелаю.
У Крилавина в горле пересохло от того факта, что она ему ответила. Дилайна еще никогда не говорила ему так много слов, как сейчас. Он знал, что ему надо что-то быстро ответить и с трудом выдумал простое:
– Он у тебя хороший…
– Самый лучший, – с любовью к отцу проронила Дилайна и упорхнула, оставив потрясенного Крилавина переживать свершившийся диалог снова и снова. Под ярким впечатлением он не запомнил, как добрался до дома.
Впереди, на фоне сумрачного неба, высветились очертания родной крыши. Она почти не отличалась от других крыш: покатый скат и фигура летящего ящера в навершии.
С этим ящером была связана семейная легенда. Говорили, будто пращур Крилавина был настоящим богатырем и даже смог одолеть первородного ящера – властелина подземелий. Правда, тот воскрес через какое-то время, но пращур был уже в таком почетном возрасте, что ящер решил с ним не связываться.
Однако это не героическое дополнение к истории не помешала его потомкам снискать славу богатырей, которую прадед и дед Крилавина укрепили. А вот батюшка ее притормозил, поскольку от природы был, хоть силен и коренаст, но невысок настолько, что матушка шутила, что в его роду, среди богатырей, точно затесались гномы.
Если же говорить о Крилавине, то он окончательно подвел Род, поскольку телосложением уродился совершенно тощим, хоть и плечистым. К тому же, он не чувствовал в себе силы предков, да и желания биться с Ящером или с любой другой божественной сущностью.
От мысли, что скоро с промозглой улицы зайдет в теплый дом и поужинает, у Крилавина протяжно заурчало в желудке. Фигура ящера в навершии, будто пошатнулась, откликаясь на этот зов. Крилавин мысленно улыбнулся: получилось так достоверно, будто семейный символ ожил и наблюдает за ним.
В следующую секунду улыбка на его лице, словно окаменела и ухнула к ногам. Ящер действительно двигался! Точнее что-то, сидящее рядом с ним на крыше.
Не успел перепуганный Крилавин