– Почему ты всегда называешь меня Татьяной? – перебивает, не позволив продолжить. И мне кажется, это сделано для того, чтобы я не сказал лишних глупостей. Смотрит всё так же прямо перед собой. – Не Таней, Танькой или Танюхой. А именно Татьяной.
Я помню, когда это началось: во второе лето нашего знакомства, в один из июньских вечеров. Мы вместе возвращались домой после дискотеки, на которой я устроил драку. Местный парень долго приставал к Татьяне, а её тактичные просьбы отстать на него не действовали. Тогда я проигнорировал слова тренера о мудрости и поступил нетактично, сломав тому парню нос. Кровь залила танцпол. Татьяна всю дорогу потом меня отчитывала. Она считала, что могла уладить проблему без применения силы. В какой-то момент я не выдержал: «Татьяна, прекрати! Я сам знаю, когда мне вступаться!» Имя в такой форме вырвалось само собой. С тех пор так и пошло. Я знал, что она самостоятельная. Знал, что не позволяет посторонним вешать лапшу себе на уши и распускать руки. За это её и уважал. Но ведь не могу же я сказать прямо. Слова будут звучать ещё глупее, чем разговор двух пьяных мужиков в дешёвом баре.
– Иначе тебя называть не получается.
Татьяна многозначительно улыбнулась.
– Тебя в России ждёт девушка?
– Нет. Ждать некому.
– Расстались?
Вот он, момент-лакмус моих переживаний, моего отношения к событиям и людям. У каждого в голове есть склад заготовленной лжи. Мы храним её для конкретных случаев или просто как шаблон, про запас, «на чёрный день». С её помощью мы хотим что-то скрыть от других или же что-то получить. Прокручиваем пред сном в голове, тщательно подбирая слова, делая её правдоподобней, или же верим в собственное умение импровизировать… «Расстались?» Что стоит ответить «Да»? Простое, короткое слово. Одно из первых, которые мы выучиваем в этой жизни. Его произнести так легко… Так легко соврать, наплевать на всех, и шансы на секс повысятся в разы. Не гарантия, но уже на два шага ближе к цели. Разве не этого все хотят? Разве не этим должны заканчиваться вечера?.. И так легко сказать утром самому себе: «Я просто был пьян».
– Неделю назад она умерла.
На губах Татьяны застыли слова, которым уже не суждено обрести форму. Такого ответа она не ожидала.
– Извини. Я не знала.
– Не извиняйся.
Разом выпиваю четверть бутылки и рассказываю об отношениях с Ирой. О том, что испугался серьёзных чувств и превратил наши последние два года в рутину, стараясь не замечать тоски и надежд в глазах своей девушки. Свёл все к сексу и совместным планам на будущее, отказываясь замечать настоящее. Рассказываю то, чем не делился даже с Богданом. Говорю и чувствую, что становлюсь свободней. Освобождаюсь от чувства вины, от тяжести в груди и неуместного сексуального желания. Я выговариваюсь как другу, ничего не приукрашивая. Татьяна не отводит глаз, смотрит на меня и молчит. Но соприкосновение плечом становится плотнее, её ладонь покрывает мою. Это поддержка.
Со стороны находящегося в полукилометре от нас автодорожного моста доносится рёв моторов.