– У нас есть версия, что это серийные убийцы, – сказал Бегин. – Группа серийных убийц.
Но психиатр покачал головой.
– Очень и очень сомнительно, Александр Ильич. Это маловероятно.
– Почему?
– Вообще-то говоря, маньяки не собираются в группы. Эти люди одиночки по своей натуре, потому что, как им кажется в их больном воображении, им противостоит весь мир. Они противопоставляют себя и мир, то есть всем людям вокруг. Ведь в банде несколько человек, верно?
– Минимум трое.
– Это не маньяки, – повторил психиатр. – Да, автоманьяки – звучит красиво, я сегодня в какой-то газете натыкался на это слово. Но вот еще что. Любой психолог знает, что маньяк от убийств получает что?
– Удовольствие?
– Наслаждение, все правильно. Маньяк делает свое дело не спеша, растягивая удовольствие. Предпочитая такое место, где он будет чувствовать себя в относительной безопасности. Лес, подвал, чердак, квартира жертвы, где нет никого кроме них двоих… Он, понимаете, получает особое, ни с чем для его больной психики не сравнимое удовольствие, когда жертва долго мучается и медленно мучительно умирает. А здесь… – психиатр указал на толстую папку с материалами по делу. – Мгновенный расстрел, причем со спины. Контрольный выстрел в голову, сделанный без промедления. Да и места преступления – трасса – не способствуют растягиванию, так сказать, удовольствия. Поэтому, Александр Ильич, те, кого вы ищете – не маньяки. Понимаю, это многое бы объясняло, но это, очевидно, ложное направление.
Бегин задумчиво слушал психиатра.
– Но ведь были случаи, когда психически неуравновешенные люди каким-то образом оказывались вместе?
– Были, не буду спорить. Но как часто это происходит? На моем веку было только дважды. А я криминальной психиатрии посвятил, на минуточку, сорок лет своей жизни. – психиатр снял очки с толстыми линзами и принялся протирать их мятым платочком. – Да, случаи такие были, конечно. Но. Там все построено на страхе. Психически нездоровый человек формирует группу, подавляя всех остальных и тем самым заставляя вести себя таким же образом, как и он.
– То есть, это возможно?
– Маловероятно, – настаивал психиатр. Водрузив очки на нос, он прекратил щуриться. – Но все-таки есть кое-что в этой банде, что может снова навести на мысль о маньяке.
– Что?
– Месть Богу.
Бегин невольно удивился.
– Простите?
– Месть Богу, – повторил психиатр. – Это такой достаточно редкий вид мотивации, который иногда встречается у серийных убийц. В таких случаях преступник компенсирует какие-то собственные фобии и страхи эдакой, как бы вам сказать, властью. Властью над жизнью и смертью людей.
Бегин кивнул. Как раз это было ему хорошо понятно.
– Чудовища, которые породил человеческий разум, куда страшнее всех тех чудищ, которые существуют на самом деле. А страх и ненависть искалечили куда