***
Старинный автомобиль покорно гудел двигателем, проезжая по улицам города, погрязшего в хаосе.
Эон расположился на заднем сиденье рядом с Жаном и Виктором, мэр, как и положено по статусу, сидел впереди. Все погрузились в молчаливый режим ожидания – поэтому долгий путь напоминал ритуал: скорбь по умершим и исследование покалеченной реальности.
Эон слышал о чрезмерной тяге господина Фоули к старинным вещам. Потому теперь, оказавшись в машине мэра, он с любопытством оглядел её: обивка салона, бархатные спинки сидений и хромированные ручки дверей – всё выглядело исключительно хорошо сохранившимся.
Как и многим мужчинам, господину Фоули больше всего нравились раритетные и представительские авто. В нынешнее время владение автомобилем приравнивалось к роскоши, как и пара вороных с хорошей каретой. Хотя, сами лошади всё же стоили ненамного дешевле, чем железный четырёхколёсный конь. Причины, из-за которых цены на автомобили кусались, были просты: углеводородный голод, появившийся на планете несколько десятилетий назад, и цена на электричество, учитывая себестоимость его добычи и обслуживания станций. В любом случае, всё это было не по карману даже средним слоям населения.
Эону же лично нравилось путешествовать верхом или по железной дороге.
И дело тут было вовсе не в принципах или финансовой несостоятельности. В первом случае, его радовали свежий воздух и возможность добраться до мест, куда не проехать машине, во втором – комфорт и атмосфера мчащихся локомотивов. В железнодорожных переездах Эон видел лишь два минуса: назойливые собеседники и частые остановки. Большие скопления людей его даже немного пугали, но городская жизнь такова – здесь не спрятаться. «Преодоление тревоги – далеко не простая задача, однако надежда есть», – именно так высказался Нэл: психолог и по совместительству приятель Эона из столицы.
Эон задумчиво глядел в окно – они проезжали пригород. Ровный ряд похожих друг на друга домов тянулся вдоль узкой дороги. Солнечные лучи, отражавшиеся от уцелевших после землетрясения окон, рисовали на асфальте золотистые прямоугольники и ромбы. Но и эти яркие пятна теперь не радовали душу. Слишком много вопросов роилось в его, Эона, голове. И слишком мало ответов он находил. Что он должен был теперь делать? Чем помочь рухнувшему в неизвестность миру?
Мир дрогнул так, что жертв и ущерба не сосчитать – вот факт. На сто процентов никому и ничего неизвестно, по крайней мере, на данный момент – вот ещё один факт.
«Уж очень глобально и жутко», – думал Эон, разглядывая фасады зданий, мимо которых они проезжали.
И когда его взгляд упал на женщину, сидевшую на краю проезжей части, он, в первый момент, отнёс её мысленно к тому же неодушевлённому посткатастрофическому пейзажу за окном. Женщина выглядела опустошённой. Она сидела на бордюре,