Явился конвой, и меня снова привели в комнату, где ожидали все те же следователь и секретарь. Но на этот раз здесь присутствовал третий – студент Плетнёв собственной персоной. Теперь я узнала и вспомнила его – он пытался ухаживать за мной, в Александринке, где я служила, подвизаясь на ролях «кушать подано». Очная ставка, как объявил следователь, прошла быстро и безболезненно. Как оказалось, Плетнёв занимался математикой с сыном одного из жильцов той парадной, и, когда я бежала из квартиры, как раз шёл на урок, а позже был опрошен и стал свидетелем. После того как он удалился, стараясь не смотреть в мою сторону, следователь продолжил:
– Итак, сударыня, теперь вы не можете отрицать, что были в той квартире первого ноября во время убийства господина Камышина…
Я промолчала, собираясь с мыслями, которых не было.
– Вы желали знать-с, как убили. Так вот, вы сделали это посредством ножа, который бросили в реку, сбегая с места преступления…
– Бросила в реку? – изумилась я
– Да, именно так-с. Имеются показания извозчика, который вёз вас от дома Яковлева и по вашей просьбе остановился на Измайловском мосту, с которого вы бросили в воду нож.
– Но это… – начала и тут же умолкла я.
Моя нелепая попытка скрыться от слежки обернулась ужасной уликой. История про выброшенную шляпку вряд ли вызовет доверие следователя, если не ухудшит положение.
– Извозчик довёз вас до станции, где вы, по всей вероятности, сели в поезд и отправились в Гатчино. Так-с?
– Да, так, – призналась я, придавленная тяжестью фактов. – Я… я заболела. Но я не убивала!
– Где же вы находились, пока хворали?
Мне вовсе не хотелось втягивать в свои мрачные дела инженера Сергея Николаевича. Не хотелось, но пришлось. Я очень надеялась, что это не нанесет ему какого-либо вреда.
– Хорошо-с. Следовательно, вы провели эти дни в доме господина Бочарова? – уточнил следователь, неприятно скривив губы.
– Он любезно предоставил комнату и вызвал доктора. У меня была сильная простуда… катаральное воспаление.
– Вы были с ним знакомы прежде? Каково рода ваши отношения?
– Никакого рода… Разве это имеет отношение к делу? – спросила я.
– Предоставьте-с решать мне…
– Господин Бочаров не был мне знаком прежде, он просто оказал помощь. Я не успела снять комнату, я только что приехала.
– Из-за границы… – молвил следователь, вложив в слова, как мне показалось, какой-то особый смысл.
С тревогой ждала, что он объяснит этот смысл,