То ли Валюшкины слезы, а может и моя пижама с собачками, но что-то убедило нашего участкового, что мы не имели злостного умысла – расхищать библиотечный фонд с целью наживы. Объяснение было простым, незатейливым. Объявившись впервые в новом здании библиотеки, я так была очарована книжным царством, что вовремя не разобралась, где находился отдел выдачи книг, а где располагались читальные залы. Шубные коконы, понимая, что сами прохлопали книжного вора, не требовали расправы и тщательно сверив номера книг с формулярами, поспешили удалиться. Участковый, удачно раскрыв преступление и неудачно спрятав усмешку с лица, тоже поспешил покинуть нас. Баба Люба, насытив любопытство, сразу удалилась на свой пост, а Колька, уяснив, что официальной бумаги не будет и о выселении жильцов речи не идет, вернулся в свою комнату.
Вскипятив чайник, заварив чай, Жека, Валюшка и я уселись завтракать и держать военный совет. За нарушение правил путь в библиотеку был заказан не только мне, но и Валюшке. Во имя восстановления справедливости было решено, что Жека запишется в библиотеку и ее читательский билет мы торжественно вручим Валюшке, а она никому и ни за что на свете не отдаст его в чужие руки.
* * *
Февраль сменил гнев на милость. День прибывал, солнце, хотя и ненадолго, радовало нас своим сиянием, пригревая сквозь оконные стекла и обещая, что не за горами первая капель.
В общежитии на нашем этаже в конце коридора находилось небольшое подсобное помещение. Эту каморку постоянно кто-нибудь эксплуатировал в своих целях. Одно время любители оборудовали там лабораторию для проявки фотопленки и печати фотографий. Другое время каморка переходила в пользование местной редколлегии. В этот год ключом от заветной каморки завладела студентка третьего курса – Светка. Девчонка приехала учиться из района и как мы позже узнали, была круглой сиротой. Дома у нее осталась старенькая бабуля, которая аккуратно снабжала ее картошкой. Светка жила на стипендию, любой согласится, что молодой девушке недостаточно для жизни такого скудного пансиона. Завладев ключом от заветной площади, Светка привезла из дома швейную машинку и успешно развила кустарную деятельность. Шила она прилично, одевалась сама и другим ребятам помогала с пошивом и ремонтом одежды. За полгода сумела обзавестись кой-какой клиентурой. Брала заказы, шила и перешивала за оплату. По ночам ее часто можно было застать в мастерской. Я – абсолютная «сова», быстро сумела присоседиться к Светке и под монотонное цоканье старого «Зингера» читала в каморке книжки или переписывала лекции, чтобы не нарушать сладкий Женькин сон. Светка – не любительница вести задушевные беседы, я не выныривала из своих книжек, поэтому, чаще всего в каморке была тишь и благодать. Прерывали мы свои занятия, когда решали, что пора выпить по чашке чая или подымить в открытое