Увы! Так всегда, кто-то управляет, хозяйствует и изменяет в этом Мироздании все по предоставленному ему праву и царствующим в нем идеалам. А кто-то остается жалким оружием, подобием растения, животного… крохой, которая не в силах, что-либо исправить, избежать выпадающей на его долю участи, без возможности даже просто от нее… от этой доли, участи, судьбины убежать.
Да, увы! даже без права убежать от нее!
И то благо еще, если тот, кто управляет по своему естеству высоконравственное существо… хуже, если этот кто-то всего-навсе жалкое подобие человека.
Червяк тем временем полз так неспешно, будто пробивался сквозь тугой слой земли, схороненный в преглубоких дебрях почвы, величаемый космосом. Пожалуй, что полз… медленно… медленно, преодолевая космогонические, недоступные нашему пониманию расстояния.
А может статься, он летел со скоростью света, звука или вернее молвить со скоростью мысли.
Неожиданно корабль перестал двигаться, замерев и вовсе на мгновение пред круглой загнутой по спирали голубо-серебристой жерловине в своем центре смотрящейся бесконечно глубокой. Ее чуть отступающие друг от друга тонкими рукавами края постепенно наполнялись черным цветом, словно ограничивая той тьмой весь рубеж. Вкруг же белой дыры витали плотными туманами кучные, красные, сбрызнутые межзвездным газом и пылью облака, кое-где точно пухнущее объемное тело выпускающие из себя сжатые наполненные изнутри паром пузыри, каковые не то, чтобы лопались, а вроде как расходились по поверхности того марева. Сами же кучные облака, озаряющие пространство промеж себя алым светом, также неспешно, понижая яркость сияния и тучность испарений, переплетались с сине-марной поверхностью Галактики.
Еще совсем немного и слегка округлая голова космического судна будто нырнула в голубо-серебристую жерловину, вельми скоро схоронив в той бесконечной глубине все свое состоящее из сегментов тело. Жерловина, кажется, не просто втянула в себя червя, она полностью поглотила весь его собранный из стеклянных блоков корпус, вместе с короткими ножками, дотоль небрежно ощупывающих пространство. Тьма… густая с фиолетовыми испарениями, проступающими поверх нее, закружила подле рубежа голубо-серебристой жерловины, прощаясь с самим червем и теми, кто был внутри него…
Впрочем прощалась с судном лишь эта Галактика… лишь этот край чревоточины, словно коридор имеющий не только проход, но и вход, и выход.
Посему какое-то время спустя космический червяк, схоронившийся в безмерной жерловине, выскочил… выполз, словом появился в какой-то иной Галактике. Высунув из такой же голубо-серебристой дыры сначала свое округлое навершие, а после и весь стеклянно собранный из блоков корпус. Теперь пред червем предстала Галактика имеющая форму загнутых по спирали четырех довольно ярко светящихся полос, в коих просматривалось