Люц собрал здесь обильную жатву, глянул на смело застывшую на мокрых досках драконовую изумрудную ящерицу и… аккуратно закрыл ее бочкой. Эта крайне редкая мелкая сорокауровневая тварь входит в список знаменитых «дисбалансных» монстров и в сем списке находится далеко не на последнем месте. Ящерица страшна своей последней атакой: она в ярости кусает сама себя и… взрывается огненной вспышкой. Взрывной огненный шар диаметром в два метра – и это от сорокауровневого моба! От подобной мелочи этого просто не ожидаешь – и посему не счесть погибших от ее взрыва игроков-новичков.
Методичной и спокойной ловлей изредка улыбающийся полуорк занимался еще пару часов, доверху наполнив большую корзину. Продав весь улов за семь серебряных монет, он прошелся по торговым лоткам, сделал различные мелкие приобретения и вернулся к приютному древу. Поднявшись, не сразу обнаружил лохра, наконец найдя его забившимся в угол под королевским гамаком. Положив рядом с ним сверток со свежей рыбой, король уселся перед небольшим столиком и принялся раскладывать перед собой все необходимое для кропотливого восстановления книг.
Стопка измятых и покрытых неприглядными пятнами книжных листов легла слева, место перед собой Люц пока оставил пустым, а чернильницу, шило, катушку прочных ниток с воткнутой иглой, плошку с рыбьим клеем и прочие удивительные штуковины он живописно разложил по краям. С тихим стуком встала на край стола уже откупоренная бутылка красного полусухого вина «Радость Виноградаря» с этикеткой, изображающей осоловелого пузана с бутылкой в руке, привалившегося к увитой виноградными лозами кирпичной стене. Стеклянный бокал, треснувший и потемневший, купленный за целый серебряный, неслышно опустился рядом – на бокал были наложены вечные простенькие чары, и, выпив из него раз в три часа, можно было получить пятнадцатиминутный баф, дающий две единицы мудрости. Нарезав прямо на столе кусок деревенской брынзы южного посола, Люц счел себя готовым и бережно взялся за оторванную обложку разорванного романа «Жемчужина Лабуана», также известного как «Тигры Момпрачена».
За окном умирало в жаре соленое болото, сражались и тоже погибали отчаянные бойцы, с надрывом кричали заблудившиеся в соленом тумане птицы и с плеском крутились в воде убийцы-крокодилы, но увлекшемуся процессом Люцериусу было не до них: он бережно восстанавливал очередную полумертвую книгу, неспешно истреблял соленый сыр, запивая его сладким вином и потихоньку радуясь, что у его ног лежит сверток из рваной овечьей шкуры, а в нем еще три ждущие своего часа потрепанные книги…
Уже к вечеру, когда безумные светила начали с шипением погружаться в океан за горизонтом, Люцериус