– Увлекаешься intermittent fasting? – спросил он, подливая в кофе соевое молоко из молочника и мешая бумажной трубочкой овощной смузи.
– Пробовала, – коротко ответила Женя. Перед ней стоял только зеленый чай.
– Шестнадцать на восемь? – Арабаджи окинул взглядом ее фигуру.
– Четырнадцать на десять.
По схеме модного нынче интервального голодания «14 на 10» нужно было всего лишь не есть после шести вечера – миллениалы внезапно открыли для себя советскую медицину и скоро дойдут до диетстолов. Женя усмехнулась. Айтишники стараются больше всех: хотят вечной жизни, продуктивности и чтоб их девушки любили. Но их увлечение здоровьем – вот парадокс – выглядит как обсессивно-компульсивное расстройство.
– Вы же знаете меня, правда? – спросил Арабаджи и широко улыбнулся.
Улыбался он странно: выворачивал обе губы наружу и растягивал их так, что можно было видеть абсолютно все зубы на обеих челюстях. Словно Пётр хотел похвастаться тем, что кариеса у него больше нет.
Женя и правда его знала: сказочная фамилия была на слуху. Ехидная однокурсница назвала его озабоченным садовым гномом за малый рост и увлечение девицами по вызову. Злобно пыхтевший однокурсник, подвыпивши, обозвал Арабаджи обмылком за то, что тот сидел на подсосе у администрации. Белогорская пресса воспевала благотворительность и инновации, а на деле благотворитель и инноватор через сеть своих контор распределял по нужным карманам бюджетные деньги. А инновационные идеи попросту воровал.
Впрочем, Женю это волновало мало. Свое мнение о нем она составить еще не успела, а с университетских времен его не помнила вообще.
– Давайте перейдем на «ты», – уклонилась она от прямого ответа.
– Я хочу объяснить свои потребности. Для тела у меня есть женщины, – Арабаджи искоса глянул на блондинку, – а для души нет. Поэтому я хочу нанять тебя…
Женя напряглась.
– Спешу уточнить, что я не женщина, а друг, – сказала она мягко, но уверенно, глядя Петру в глаза, – бесполый друг.
– Я понимаю, – виновато улыбнулся Арабаджи.
Ничего он не понимает, Женя видела это совершенно отчетливо.
– Для души необязательно заводить женщину, – закинула она удочку.
– С мужчинами еще сложней… – развел руками Арабаджи.
– Я имела в виду собаку, – пошутила Женя.
– У меня аллергия, – Пётр нахмурился.
Значит, чувство юмора придется попридержать. Раз все так серьезно.
Блондинку вконец утомила их болтовня. Он что-то чирикнула Петру на ухо, не торопясь встала и поплыла в сторону уборной. Все без исключения посетители городского кафе «Карман» проводили ее взглядами. Женя – тоже.
– Так и знал, что ты не будешь занимать moral high ground, – сказал Арабаджи, наблюдая за ней.
– Это было бы опрометчиво с моей