– Выпьем, – согласно кивнула Климова. – И пока я стану готовить нам чай, вы расскажете, что произошло. И что происходит вообще вокруг вас, Карелин? У меня сегодня был один гражданин с жалобой на вас. Утверждает, что вы сколотили вокруг себя преступное сообщество. Назвал вас крестным отцом всех местных пенсионерок…
Он беззвучно засмеялся, с силой зажмурившись. В голове стучало, как на кузнице.
– Вы напрасно смеетесь, – укорила его Маша, накрывая на стол к чаю. – Вы, помогая одиноким пожилым женщинам, навлекаете на себя неприятности.
– Они не одинокие по большей части, – возразил Дима.
– Тем более! – возмущенно воскликнула она и, заметив, как Карелин болезненно поморщился, добавила чуть тише: – О них есть кому заботиться. Чего вы лезете?
– Да я не лез особо. Просто не проходил мимо.
Дима взял из ее рук чашку с горячим зеленым чаем. Подул, пригубил, одобрительно кивнул.
– Вы бы смогли пройти мимо, если бы на ваших глазах бедную старушку пытались выкинуть из ее же квартиры, как… Как я не знаю! Как шелудивого кота. А ее родственник пытался. Она кричала так, что мороз по коже. Вы бы смогли?
– Я – другое дело. Я – власть.
Маша села напротив, всыпала сахара в чашку. Не понимала она несладкого чая. С детства не понимала, как ее ни воспитывали. Взяла из упаковки шоколадный пряник. Откусила.
– Так чего же власть ничего не предпринимает, товарищ старший лейтенант? – шепотом возмутился Карелин, ему было больно даже от звука собственного голоса.
– Если вы о Воротниковой, то я совместно со службой социальной опеки бьюсь уже не первый год. То, что произошло на днях, – это инициатива ее родственников, не более. И, поверьте, они имеют на это право. Как только будет готова экспертиза о признании Воротниковой недееспособной, так…
– А когда она будет готова?
– Ох, ее родственники регулярно заказывают эту экспертизу. Мы в свою очередь заказываем независимую. Пока отстаивали. Она ведь – Воротникова – вполне вменяема. Может перепутать имена соседей или дальних родственников. Но это ведь не признак слабоумия, разве нет? Я своих соседей тоже не знаю. Это же не говорит о том, что я дура! Хотя…
Она пристально глянула на Карелина. Тот сидел с бледным лицом, прищурившись. Может, хитрил по обыкновению. Может, яркий свет его раздражал.
– Хотя? – поторопил он ее.
– Хотя, может, я и дура, – нехотя закончила Маша, шурша упаковкой и вытаскивая оттуда второй пряник. – Женя Осипов, к примеру, считает, что я не обязана с вами возиться.
– Не обязаны. Но спасибо, – откликнулся Карелин слабым голосом.
– Женя Осипов – это мой… – решила она пояснить.
– Я знаю, кто такой Женя Осипов, – неожиданно перебил ее Дима, осторожно повернулся и кивнул на окно в западную сторону. – Это одноклассник моей бывшей жены. Он же ее любовник. Он же мой враг.
Крошки шоколадного