Но я-то, мать мою за ногу, на своем месте! И теперь я – объект вожделения, а не кто-то еще! И это – полная жесть! Но…
Тут начинается новый этап веселья. Одно из копыт коснулось воды, тут же поднялось ввысь облако пара, будто раскаленную кузнечную заготовку в воду окунули. С шипением меня обдало влажными парами, которые прохладными каплями постепенно оседали на моем теле, но тут же испарялись следом за остальными. Но я чувствую их ласковые касания, не дающие мне окончательно погрузиться в пучину страстей и пороков, которыми заполнено сердце под этой роскошной грудью.
Наконец, вода перестала шипеть. И я смываю с себя грязь и кровь прошедшего дня. Провожу руками по волосам, чувствую их бархатистую нежность, но… Я не чувствую рогов! Где эта привычная тяжесть на голове? Да и крыльев с хвостом… Вынырнув из воды, я начинаю осматривать свое тело, преподнесшее очередной сюрприз! Теперь я – просто женщина! Роскошная, конечно, ведь ни грудь, ни попа, ни ноги никуда не делись, но вот этих рожек, крыльев, хвостов и прочих атрибутов демоняшек не наблюдалось. Только вот глаза… Золотистые глаза с вертикальными зрачками остались.
– Ну что же за дерьмо-то такое, а? – вою, усевшись на это самое бревно, подарившее нам отличную возможность помыться. – Что еще я о себе не знаю?
Я не догадываюсь, что говорю на понятном Керну языке, доставая слова напрямую из его головы, где сейчас они были в лучшем доступе, чем когда он был пушистым мимимишкой.
XIV. Восприятие нереальности
Это была шутка. Естественно, через раз понимающей общий рогатке оценить её было сложно и Керн уже собрался объяснить разницу, но услышал продолжение и передумал. Шутки шутками, а ему тут ещё и перепасть что-нибудь может. В смысле, помимо сломанных копытами рёбер. О том, что ещё ему может перепасть, сейчас думать было совершенно не время. Но не думать, увы, не получалось.
Хороша, конечно, рыжая, ничего не скажешь. Особенно, когда ни на кого не кидается. Но Керну хотелось к людям, в какой-нибудь хоть мало-мальский городишко, где можно затеряться и подзаработать. Да и просто нравилось ему жить среди людей. А с рогаткой туда не сунешься. Хотя… с такой он бы и в лесу на пару лун остался. Не, ну, а что?
Голову наблюдавшего за походкой рыженькой оборотня саму собой повело вбок, потому что с этого ракурса вид был ещё лучше. И хвост меньше мешал. Нет, вообще-то хвост штука полезная и нужная, для равновесия там, прыгать, следы заметать, но тут он был совершенно лишним. Что-то он у неё спросить хотел и забыл уже. Как зовут и откуда взялась, наверное. А сам сидит, о хвостах думает.
Керн ругнулся про себя и вспомнил пепелище, оставшееся от лагеря торговцев, от крови которых это очарование теперь отмывалось. Не помогло. Керну не помогло. А рогатка умудрилась смыть с себя не только кровь, но ещё рога, копыта, крылья