– Ничта, я понимаю, твой авторитет – это самое ценное, что есть в нашей школе, – прервал их спор директор, выходя из приемной, – и я всецело на твоей стороне. Но, боюсь, это не понравится судье Йелену. А он, между прочим, член Верхней Думной палаты. Я полагаю, сейчас его жена схватившись за голову бегает по врачам и скоро объявится здесь – со скандалом. И, уверяю вас, скандалом она не ограничится. Хорошо, если все кончится газетными статьями, а не судебным иском, который ляжет на школу несмываемым пятном. И судья Йелен выиграет этот иск.
– Я не привык согласовывать свои действия со служебным положением родителей моих учеников, – брезгливо сморщился Важан. – Если тебе это поможет, я уйду из школы, чтобы не бросать на нее тень. Мне хватит преподавания в университете, мне давно предлагают кафедру.
– Ничта! Ты плохо обо мне думаешь, – усмехнулся директор. – Я же сказал: я на твоей стороне. Я считаю, нам надо что-то предпринять до того, как разразится скандал. Судья Йелен, хоть и является твоим политическим противником, все же здравомыслящий человек и может войти в наше положение. Нам надо поговорить с ним прежде, чем это сделает его жена.
– Судью Йелена давно пора было пригласить к нам для беседы, – согласился преподаватель риторики. – Его сын изводит учителей, имеет единицу по поведению за прошлое полугодие, и ничего кроме единицы за год ему не светит. У него три предупреждения об отчислении, дисциплинарный журнал исписан его фамилией, и скоро он заработает язву желудка, потому что ежедневно остается без обеда.
– Опережающий удар! Отличная идея! – засмеялся философ.
– Да, мы могли бы созвать внеочередное заседание преподавательского совета, – кивнул учитель естествознания, – с повесткой дня из двух пунктов: поведение Йелена и поступок профессора Важана. И пригласить на него судью Йелена, официально, телеграфной повесткой.
– Посылать повестку телеграфом неэтично, – возразил философ. – Нужно послать нарочного и написать повестку на гербовой бумаге.
Ничта Важан не переживал и не боялся встречи с судьей Йеленом, он хотел ее. Он хотел немедленно оставить занятия и поехать к нему в дом. Он хотел удостовериться в том, что ошибся, в том, что тонкая скрипичная струна напрасно поет ему песню надежды. Но… Только один неинициированный мрачун мог с такой силой «толкнуть» Ничту Важана – Вечный Бродяга!
Из дневников Драго Достославлена
Впервые в Млчане (или – на наш манер – Млчании) мне довелось побывать летом 1735 года от Разбиения мира (83 год до н.э.с. – И. Х.). Благодатная эта земля встретила меня солнечными дубравами, широкими заливными лугами, тучными стадами коров, высокими крепостными стенами вокруг многочисленных городов. Воистину, Предвечный создал это место, будучи преисполненным отеческой любви к людям. Само название этой страны – Млчана