После этого у бабушки случился инфаркт. От горя и стыда. Ей, заслуженному учителю, с тридцатилетним стажем работы с детьми, теперь приходилось прятать глаза и втягивать голову в плечи, когда кто-нибудь в очередной раз бросал на нее осуждающий взгляд.
Мне было проще. Конечно, первое время меня подкалывали сверстники, но все забылось, когда одна из одноклассниц забеременела. И все переключились на нее.
А бабушка, выписавшись из больницы, почти сразу же ушла на пенсию. Сейчас она думает, что я замужем по любви. Я сама ей так сказала. Мужа моего она видела лишь однажды, и он ей не понравился. Но бабуля тактично об этом промолчала, полагая, что с ним я счастлива.
Если б она знала, как на самом деле я живу, ее слабое сердце не выдержало бы ни дня. Она и сейчас наверняка волнуется, ведь я не звонила ей уже столько дней.
При мысли об этом, сердце болезненно сжалось. Я решила, что завтра обязательно попытаюсь добиться разрешения позвонить бабушке.
Глава 11.
Когда утром Валентина Ивановна зашла в комнату, я тут же встала с кресла. Не умывалась и не чистила зубы, боялась, что за шумом воды не услышу, как мне принесут завтрак.
– Доброе утро, Валентина Ивановна, – старалась говорить спокойно, – скажите, я могу получить свой телефон. Мне очень позвонить нужно.
Женщина вскинула на меня удивленные глаза и аккуратно поставила поднос на стол.
– Об этом вам лучше спросить Олега, – ответила она, – позвать его?..
– Да. Позовите… пожалуйста…
Валентина Ивановна кивнула и скрылась за дверью. Я не притронулась к завтраку, пока не пришел Олег. А пришел он почти сразу же. И по выражению его лица я сразу поняла, что он уже знает о моей просьбе и что вынужден мне отказать.
– Вам не разрешено звонить, Ольга Игоревна, – опустил глаза в пол, будто это его вина.
– Олег!
Он снова поднял на меня взгляд, и я поняла – он неравнодушен ко мне. Бл@дь… и этот туда же… Уже давно не радуюсь заинтересованности мужчин во мне. Жизнь доказала, что ничего хорошего она мне не принесет.
– Олег, мне очень нужно позвонить!
– Не положено.
Я замешкалась, стоит ли говорить про бабушку. Не станет ли она рычагом давления на меня еще и в руках Шевца? А с другой стороны, она же уже сейчас изводится, пытаясь до меня дозвониться.
– Моя бабушка будет волноваться, – набрала в грудь побольше воздуха, – а ей нельзя, у нее сердце слабое.
– Я не могу… на этот счет у меня четкие указания…
С досады прикусила нижнюю губу и потерла пальцами виски.
– Ваш хозяин дома?..
– Уехал с утра… но я передам ему вашу просьбу…
– Передайте, пожалуйста! Это