– Я обязательно это исправлю! – Женя ставит пластинку на полку. – Ну как? Идёшь оплачивать?
– Пожалуй, да, – Кире кажется, что её визит в магазин как-то стремительно завершился, но сказанных слов не воротишь. Женя большими шагами направляется к кассе, а девушка плетётся за ним. Улыбчивый кассир быстро выполняет своё дело, но Кира, впервые осмелившись поднять глаза на Женю, смотрит на него. Он стоит в стороне и рассматривает побрякушки на предкассовом пространстве. «Я совсем ничего о нём не знаю, – думает Кира. – Но я бы хотела с ним пообщаться».
– Спасибо за покупку, слушайте с удовольствием, приходите к нам ещё! – руки протягивают над кассой пакет, и Кира берёт его, не замечая, что над душой стоит Женя. Кира вздрагивает.
– Ты чего? Я такой страшный что ли? – смеётся Женя.
– Ага! – восклицает Кира, двигаясь к выходу.
– Подожди меня! – слышит она крик сзади и останавливается, придерживая дверь. Женя догоняет. – Давай пройдёмся по Арбату до «Смоленской»?
Кира ненадолго задумывается, как добраться отсюда домой, и, построив в голове маршрут, отвечает:
– Давай.
Арбат даже по понедельникам далёк от звания пустой улицы, хотя концентрация уличных творцов, трудяг и зевак в этот день меньше, чем, предположим, в субботу. Кира, обнимая пакет с пластинкой, идёт с Женей, лавируя между прохожими. Всюду шум и буйство красок, а головах Киры и Жени бесчисленные вопросы друг другу.
– Почему тебе нравятся пластинки? – первой осмеливается робкая Кира.
– Мне нравится треск и ощущение перемещения в прошлое, – без запинки отвечает он и удивляет Киру совпадением с её пристрастиями.
– Мне тоже! – восклицает она восторженно. – А какой у тебя любимый альбом?
– Какие у тебя сложные вопросы! – Женя говорит это так, словно по-дружески толкает Киру в бок. – Я не могу так сразу ответить! Я люблю и Джона Леннона, особенно «Imagine», и Pink Floyd, и Саймона и Гарфункеля, и Боба Дилана…
Кира и Женя встречаются глазами.
– Думаю, как и тебе, – добавляет он.
Жёлтые рассеивающиеся лучи поднимаются туманом над исторической улицей. Женя разглагольствует о любимых группах, а Кира смотрит ему в рот и не осмеливается перебить, хотя она всё это знает сама, а потом оба вдруг начинают говорить наперебой. Они проходят мимо Дома актёра и театра Вахтангова, стены Цоя (оба сходятся на том, что их не особо цепляет его творчество), испрещённой цветными записями, мимо памятников Окуджаве и Александру Сергеевичу с Натальей Николаевной Пушкиным и после зала Павла Слободкина поворачивают направо, чтобы пройти в метро, где в новеньком составе они продолжат дискуссию о связи хэви-металла и фолка…
Кира царапает ногтем пленку на пластинке. Волнение в душе нарастает. Лучшее, понимает она, в этом дне уже не пластинка, а встреча с Женей. Он – не сноб из одиннадцатого класса, а такой же, как и она, аллергик на плохую музыку. От разговора о музыке они переходят