Она только глядела вперед, закусив губу. Темный, поросший лесом противоположный берег приближался, а зарево сзади становилось все меньше. Карина смогла вытерпеть всю переправу, даже когда варяг вошел под деревья.
И тут на время притупившаяся боль рванула с новой силой – так люто, что Карина выгнулась, застонала. По ногам текла кровь, и каждый шаг коня отдавался во всем теле.
Торир кинулся к ней и тут все заметил.
– Да ты вся в крови!
И она решилась:
– Торир… Помоги мне. Отвези к женщине. К повитухе. Я…
Боль нашла такая, что она не смогла больше сдерживаться. Закричала, стала падать. Почувствовала, как Торир подхватил ее. И все. Глухая темнота накрыла, словно спасая.
Глава 4
– А ну-ка, милок, выйди, – приказала старуха. – Негоже мужику быть там, где баба от плода избавляется.
Глаза у старухи светлые, под черным платом почти белесыми казались. Жутковатый взгляд и властный.
Торир послушно вышел. Он и сам уже понял, что с Кариной. Так испугался за нее, как и сам не ожидал. И это неладно. Он не должен ни к кому привязываться. Он – волк-одиночка. В том деле, какое он себе избрал, не должно быть места ни привязанности, ни доверию.
Возле Торира возникла худенькая девушка, служка знахаркина. Провела гостя к небольшому хлеву, где едва хватило места для Малаги. Варяг расседлал коня, засыпал овса в мешок и подвесил к морде. Сам двигался медленно, устало. Так всегда бывает после боя, да еще начинаешь ощущать боль от ушибов, ран, порезов. Знахаркина девушка при свете масленой плошки обрабатывала его увечья, шептала заговоры. Ему досталось сегодня: порез над коленом кровоточил, саднили многочисленные ушибы, особенно те, где от ударов кольчуга вдавилась в тело, и теперь жгло как огнем. Тогда, в пылу схватки, он ничего не замечал, но волхвы предусмотрительно посоветовали, чтобы ехал за реку, к знахарке Енее. Дескать та оглядит и поможет, если что, да и отдохнуть ему не мешает после всего. А вышло, что он знахарке свою бабу привез, просил уже не за себя, а за нее. Пусть только поможет ей – молил. С ним же и ее ученица управится. Он что… Он в порядке.
И вот теперь, после перевязки, не отдыхать и отсыпаться пошел, а сидит у знахаркиной избушки на колоде, вздрагивает, словно не рабу приблудную привез, а едва ли не жену, с которой из брачной чаши перед народом пил.
Жену… Торир презрительно хмыкнул. Вспомнил, как давеча разозлился, увидев ее, бегущую за ним, распатланную, кричащую. Ведь уже сговорился насчет нее с волхвами, что примут ее, не обидят. Волхвы не возражали, а узнав, за кого просит, даже отозвались о вдове Боригора уважительно. А она все планы его спутала, за ним пошла. Ему-то она зачем? Только обуза. Но и услада… такая услада, что и передать трудно. Оттого и развернул назад Малагу. Думал, если не брать с собой, то хоть проститься по-людски. А получилось, что взял. Да и как не взять, если она едва не расшиблась у него на глазах. Ах, глупая Карина, глупая… Хотя волхвы-то ее разумницей считают. Да и для