Едва только мы снова двинулись в путь, как снова начал моросить дождь, небеса просто дали нам позавтракать спокойно. Я накинул на себя плащ, чтобы не вымокнуть до нитки. За весь день ничего примечательного не произошло, единственное, что случилось, это повстречался караван беженцев, причем приличный. Завидев воинский отряд, они спешно убрались с дороги, причем даже пару телег умудрились опрокинуть. Когда карета проезжала мимо этих несчастных, я заметил во многих лицах людей, непонимание и удивление. Ну да, какого фига такой большой отряд не отправился на войну, а шатается неизвестно где? Впрочем, задавать такой вопрос никто не решился, своих проблем хватало. Среди беженцев было много детей, когда отряд начал проходить мимо них, они стали подбегать к наемникам, прося у них еду, неизвестно сколько времени шли эти люди, но по их уставшим и худым лицам было заметно, что долго, как бы не от самой границы, из каких-нибудь удаленных деревень, почему они идут не по имперскому тракту, мне было неизвестно. Возможно, что главную дорогу империи уже наводнили разъезды нелюдей, поэтому передвигаться там стало небезопасно. Многие наемники, со слов знакомого мне десятника, уже имели свои семьи и само собой, детей тоже, поэтому они хоть и были «ловцами удачи», которые постоянно думают о прибытке, но смотреть на голодных детей, которые просят еду, просто так не смогли. Кто знает, может и их детям придется так же бежать от опасности, а такой же наемник как и они, даст им краюху хлеба или сухарь, чтобы хоть немного утолили голод. Часть воинов стали доставать из своих дорожных сумок какие-то припасы и отдавать их детям, к нашей карете тоже подошли три чумазые девочки, которые не посмели стучаться в дверь, а просто шли следом, заглядывая в зашторенное окошко. Я быстро залез в наши припасы и, открыв дверь, стал передавать их детям. Наставник, который в это время уже проснулся, на мои действия ничего не сказал, я даже где-то в глубине его глаз, увидел одобрение моему поступку.
Странный он человек, мой учитель, непонятный. Вчера он искренне возмущался тем, что должен делиться припасами с женщиной, которая об этом попросила. Причем, я видел, что у него было не показное возмущение, а самое настоящее. Мне кажется, что если бы это были конкретно его продукты, то послал бы он магиню куда подальше, несмотря на то, что недавно за одним столом с ней сидел, как-будто она была не нашим союзником, а совсем посторонним человеком, которому хватило наглости что-то просить. А уже сегодня утром, мой наставник, перед тем, как завалиться спать, подозвал к себе сотника и приказал ему, чтобы к вечеру нашли какую-нибудь посуду, в которой можно кипятить воду.
Наемник на приказ учителя ответил кивком, а вот мне стало интересно для чего ему нужна такая емкость. Сразу спрашивать не стал, так как не то у господина архимага состояние было, чтобы на вопросы отвечать. Удовлетворил он мое любопытство, когда проснулся, как всегда бодрым и свежим, даже мне разрешил вернуться в карету, хотя я к этому времени уже до нитки промок.
– Вечером,