Отношения с мужем были хорошими. Не сказать, что Надежда чувствовала себя на седьмом небе от счастья, но и жаловаться было грех. Во всем помогали родители. Да и жили молодые в достатке, как и обещалось.
Постепенно страсть молодых улеглась, интерес пропал и стали они друг другу просто родственниками – жили под одной крышей, каждый занимался своим делом. Вадим работал агрономом, Надя в том же кооперативе кладовщиком. Постоянно на глазах друг у друга, да и у всех остальных на виду.
Вот почему Надя сразу поняла, что муж загулял – люди начали шушукаться, обсуждать их с Вадимом за спиной.
Больно ударило понимание того, что мужу оказалась не нужна, не интересна. Что слова любви были как сахар к утреннему чаю, лишь чтобы подсластить обыденность.
Хотела все бросить, развестись. Гулял муж, а стыдно людям в глаза смотреть было Наде. Значит, она виновата. Где-то не утешила или слово не то сказала. А может и то, что не было у них детей, стало решающим. Хотя Вадим, казалось, из-за отсутствия наследников, совершенно не переживал.
Пошла писать заявление в сельсовет. Велели обождать, каких-то вроде бланков не было. Надя не разбиралась, сказали – ушла. А вечером приехала свекровь. Поставила на стол бутыль, напоила силком сноху, заставила все рассказать.
Надька плакала, делилась наболевшим. Думала, что свекровь, как женщина, поймет, поддержит. Они ведь с ней ладили, с самого первого дня. Только мать Вадима отругала Надьку. Отругала, на чем свет стоит. "Есть в кого, – говорит, – Вадику гулять. Папаша Вадика, царство ему Небесное, тот еще ходок был. Все они кобели, а жить ради себя надо. Погуляет, да успокоится. Ребеночка скорей роди, все у вас наладится".
Надя что-то бормотала сквозь слезы, что муж не хочет, что она забеременеть столько лет не может.
Свекровь плюнула от досады, вложила в ладонь Наденьки коробок с ладаном. Велела пить по паре крупинок на ночь каждый день после месячных. Ну и мужа ублажить, напоить, если надо, вспомнить о том, что Надя женщина, а Вадимка всего лишь мужик, как и все – ведомый.
Надя свекровь проводила, еще несколько дней обдумывала ее слова. Уехать бы, да с насиженного теплого места срываться страшно. Раньше страшно было в деревню ехать, а теперь боялась в город возвращаться. Опростел у нее характер, и речь деревенскими словечками пестреть стала. Что она там, в городе теперь одна делать будет? Как жить?
Была не была, решила остаться, попытать счастья в семейной жизни в последний раз.
Послушно стала пить янтарные крупинки церковного ладана, сменила прическу, заказала красивое белье, купила дорогой коньяк. И повод в ближайшие дни имелся – десять лет совместной жизни.
Свекровь оказалась права. И в том, что муж на красивое белье и сладкие речи поведется. И в том, что ладан поможет. Надя забеременела сразу. И даже отношения с мужем, казалось, наладились. По крайней мере, шепотков и косых взглядов она больше не замечала.
Колька родился, и Вадим, на удивление, к семье прирос, по дому помогать старался, все крутился возле