В наши дни дискриминация и меры подавления в отношении евреев все еще применяются в ряде европейских стран. В Германии диктатура Адольфа Гитлера лишила евреев политических и гражданских прав, которыми они пользовались ранее. В Польше, где репрессии практиковались на протяжении многих лет, проживает свыше 3 000 000 евреев…
Гитлер был уже мертв, так что это, наверное, было написано до войны. Он разглядел надпись мелким шрифтом на первой странице книги. Год выпуска… 1938, так это почти что девять лет назад было. Получается, что уже тогда, давным-давно, еще до войны – в 1938 году, когда Майклу было три года, люди знали, чем занимается Гитлер. И что он собирается сделать. Мама была права: Гитлер ненавидел евреев и убивал их миллионами. Но если люди об этом знали наперед, почему никто его не остановил? Почему нужно было дождаться момента, когда будет уже поздно? Нет, не так: почему не появилась какая-нибудь Юдифь и не перерезала его чертову глотку?
В Соединенных Штатах евреев больше, чем в любой другой стране мира; они съехались сюда благодаря религиозной и политической свободе изо всех стан мира, где на них были гонения, – говорилось в синей книге. – В сорока восьми штатах и территориях их численность составляет 4 229 000 человек, из которых почти 2 000 000 приходится на Нью-Йорк.
Майкл вдруг понял, что он почти ничего не знает о евреях. Ну, виделся он с мистером Джи и домовладельцем мистером Кернесом, которому было под семьдесят, и он каждый месяц приходил собирать с жильцов арендную плату. Теперь к ним прибавился рабби с Келли-стрит, но на самом деле он их не знал. Встречал, но не знал. Не знал даже полного имени. Почти все остальные в округе были ирландцами, итальянцами или поляками; кое-кто называл остальных «мики», «макаронники» или «пшеки». На самом деле все они были американцами. Но они выделяли себя из общей массы по признаку того, откуда сюда прибыли их родители или деды. Майкл был ирландцем. Как и его мама. А Джимми Кабински – поляком. Вне зависимости от того, откуда эти люди сюда перебрались, почти все они были католиками. Было, правда, и несколько протестантов, они посещали общественную школу и протестантскую церковь на Уайт-стрит, а на улице мальчишки играли вместе со всеми. Все они были просто американцами; их родители никогда не заводили речь о старой родине и вели себя так, будто живут в Бруклине еще со времен, когда по Проспект-парку кочевали индейцы.
А вот еврейских детей в округе не было. У мистера Джи их было трое, но они были словно призраки. В округе они не светились вовсе: они не играли на улице летом, они были лишь размытыми лицами из задних комнат