Когда ум верит в то, о чем думает, он дает названия тем вещам, которые не имеют названия, тем самым пытаясь сделать их реальными с помощью имен. Ум верит в реальность имени и в то, что сам он отделен от внешнего мира. Подобное убеждение ума – иллюзия. Весь мир – всего лишь проекция. Когда ты загнан в угол и напуган, мир кажется враждебным; а если ты любишь то, что есть, весь мир кажется наполненным любовью. Внутреннее и внешнее всегда совпадают. Они – отражение друг друга. Мир – это зеркальное отображение нашего ума.
Когда вы не верите своим мыслям, вы свободны от первозданного желания видеть реальность не такой, какой она является. Вы осознаете бессловесное, немыслимое. Вы понимаете, что любая тайна – плод вашего собственного творчества. На самом деле никаких тайн не существует. Все так же ясно, как день. Все просто, потому что за этим ничего нет. Просто еще одна история, которая рождается сейчас. И только.
В конце концов «тайна» равна «воплощению», если просто смотреть под другим углом. Весь мир – оптическая иллюзия. Он – это вы, обезумевшие и жалкие, или вы, счастливые и умиротворенные. В конце концов «желание» равно «не желанию». Желание – дар, умение подмечать. Все в жизни происходит для вас, а не с вами.
Я тщательно исследовала свои мысли и пришла к выводу, что спорить с реальностью – безумие. Я всегда хочу одного: пусть происходит то, что происходит. Например, моя мать, которой уже девяносто лет, умирает от рака поджелудочной железы. Я ухаживаю за ней, готовлю и убираю, сплю рядом с ней, живу в ее доме двадцать три часа в сутки (только на один час муж забирает меня на утреннюю прогулку). Так продолжается уже месяц. Порой мне кажется, что ее дыхание – пульс моей жизни. Я купаю ее, подмываю, как младенца, я даю ей лекарства и чувствую огромную благодарность. Как будто это я сама умираю от рака и последние дни сплю, смотрю телевизор, разговариваю и пью самые замечательные болеутоляющие таблетки из всех.
Я восхищаюсь красотой и совершенством ее тела, моего тела. И в последний день жизни моей матери, когда я буду сидеть у ее кровати, дыхание ее прервется, но я знаю: это всего на мгновение. И через некоторое время дыхание снова прервется, и я знаю – наши глаза закроются, и через мгновение матери не станет. Я пристальнее всматриваюсь в глаза, которые покинул ум, бессмысленные глаза, глаза без ума. Я жду каких-то изменений. Я жду, когда же в этих глазах покажется смерть, но ничего не меняется.