Узел, который никогда не развяжется.
– Ты была рядом, ты все слышала, ты все знаешь, – торопливо заговорила Джейн. – Не возражай. Не сейчас. И не смотри на меня так ‒ я выгляжу гораздо хуже, чем чувствую себя внутри. У меня очень мало времени.
Энн молчала, получив непрямой запрет на возражения.
– Гилфорда казнили на рассвете, – продолжила Джейн. – Я видела, как все случилось, и мне кажется, они специально сделали так, чтобы я смогла наблюдать за тем, как его лишат жизн. – Энн сразу поняла, кто такие «они». За этим словом скрывались тысячи нехороших людей, которых она ненавидела всей душой. – Я справилась. Попросила мать оставить меня одну, и она, слава богу, сама захотела уйти. Видеть мне ее больше не хочется, но вот с сестрами я бы попрощалась. Впрочем, теперь за меня все решают другие люди, и я на всякий случай написала всем прощальные письма.
– И… ей? – с надеждой спросила Энн.
– Да, и королеве тоже, – бесстрастно произнесла Джейн. – Их непременно передадут… я надеюсь на это. Подай воды.
Энн подорвалась к окну, там стоял стакан с ледяной водой.
Джейн пила медленно, с перерывами, после чего вернула стакан служанке.
– Со мной ты не пойдешь, Энн, – приказным тоном сказала Джейн. – На эшафот я отправлюсь в сопровождении сэра Бриджеса. Так нужно.
Энн прижала руку ко рту.
– Дело, которое я хочу поручить тебе, настолько важное, насколько неважна сейчас моя жизнь. Тебе, боюсь, это сложно представить и понять, поэтому просто слушай, запоминай, а потом сделай. Обещаешь?
Служанка кивнула. Да и что ей было еще делать? Она была на многое готова, чтобы спасти жизнь той, кого до сих пор считала королевой, да вот только сделать ничего не могла.
– Два года назад, на другой день после нашей свадьбы с Гилфордом, к воротам замка пришла нищенка. Я узнала об этом случайно, когда спустилась на кухню. Там она и сидела, в темном углу, рядом с мешком лука. Одна из кухарок дала ей кружку молока, но та отказалась. Когда она встала на ноги, я увидела ее огромный живот, а после разглядела и ее саму. Это была совсем молодая женщина, Энн. Может быть, даже моя ровесница. И ей было совсем худо. Она захотела уйти, а кухарка, которая давала ей молоко, заметив меня, нарочно стала гнать ее вон. Я вступилась и попросила отвести нищенку к прачкам. Мы же должны помогать тем, кто рядом, если у них нет того, что есть у нас. Я посчитала своим долгом помочь и ей. Гилфорду я ничего не рассказала, а утром следующего дня решила проведать ночную гостью. Той ночью, Энн, она умерла от родов, которые у нее случились. Но ребенок выжил. Я сразу взяла его на руки, как только увидела. Сразу, как только мне его показали. Маленькая, но такая сильная жизнь пробилась сквозь равнодушие и черствость, с которой столкнулась та, которая ее спасала. Я распорядилась отправить его в замок Судли, где мы с тобой провели детство. Там, мне казалось, ребенку будет хорошо. Помнишь ли ты миссис Гримсон?
– Повариху? –