– Пожалуй, – не стал отрицать Косоруков. – Люди, не псоглавцы сказочные.
Тому, что чай священник заваривал по-чиньски, в глиняном чайничке, Дмитрий уже не удивился. И большой ложке варенья в чай, святотатственной с точки зрения соседей, – тоже.
– Так, стало быть, вас интересует Шалюков, – отец Алексий сам вдруг вернулся к изначальной теме, когда гость решил, что его вопрос уже забыт, и собрался в очередной раз напомнить. – Тайну исповеди вы понятно к чему вспомнили, но тут мне и выбирать не придётся: никто каяться в убийстве не приходил. Сам покойный тоже никогда не исповедовался, его сложно было назвать набожным, а прихожанином он был от ума, не от сердца.
– Что вы имеете в виду?
– В церковь приходил, потому что положено и прилично, а не оттого, что тянет. Знаете, как бывает? Один человек – в церкви дай Бог на Пасху или на Рождество появится, что священнику сказать – толком не знает, среди икон одну только Богоматерь без подсказки признает. Но по духу добрый христианин, заповеди не как повинность исполняет, а живёт ими и даже и представить не может, как иначе себя с людьми держать. А бывает другое, вот как Антон Петрович, упокой, Господи, его душу. Что там у него внутри – неясно, сундучок с секретом, а секрет тот чёрный и недобрый, но вид имеет благообразней большинства. Все обряды в точности блюдёт, крестится ровно столько раз, сколько велено, и ни единым больше, святую воду аккуратно принимает. Непременно у меня фляжку брал и утром, натощак, по ложечке, словно микстуру, пил. Только сердце – глухое-глухое, о другом думает.
– Боюсь, это немного не то, что может помочь в поисках его убийцы, – осторожно ответил Дмитрий. Характеристика была понятна и прежний образ дополняла неплохо, но интересовало его другое.
– Да, наверное, но больше я ничего не могу вспомнить, – удручённо признался священник. – Он ни с кем не ссорился, не разбивал сердец…
– Может быть, шантаж?
– Не тот, за какой могли бы убить, – заверил отец Алексий. – Он был слишком осторожен, прижимист, но не жаден, а больше я ничем помочь не могу. Впрочем, могу дать один совет, но я почти уверен, что вы примете его в штыки и не воспользуетесь.
– Бросить это дело? – хмыкнул Дмитрий.
– Нет, зачем же? Полдела бросать – дурное, – возразил священник. – Обратитесь к Джие.
– Джие? – растерянно переспросил он. – Кто это такой?
– Такая. Джия, наша ведьма. Ну что вы так в лице переменились? – смутился он. – Вот ещё пирожок возьмите… Она многое знает и кое-что может, а раз у вас всё равно других вариантов нет, то почему бы не сходить, верно? Хуже-то не будет. Точно вам через столько времени, конечно, даже она ничего не скажет, но вдруг поможет.
– Священник