Никакого монолитного шкафа! (для одежды и обуви юной хозяйки в квартире была предусмотрена специальная гардеробная комната). Зато в центре её личной «резиденции» «расположился» полупустой сквозной стеллаж с какими-то загадочными фигурками из стекла, керамическим кувшином в восточном стиле и скульптурой из коряги, напоминающей диковинного спрута.
Здесь всё должно было символизировать индивидуальность и свободу. На стенах не традиционные пейзажи и натюрморты, а эстампы на фантастические сюжеты и странные авангардистские картины. По мнению Марины, такой творческий минимализм создавал особенное настроение молодости, лёгкости, полёта. Бывающие у неё в гостях молодые художники, чьи работы власти объявляли «дегенеративным искусством» обычно хвалили вкус хозяйки.
После однообразной жизни в офицерском общежитии Игорю нравилось бывать дома у Марины. Она показывала ему свежие журналы и альбомы по искусству; они слушали диски модных иностранных групп, которых у девушки было огромное количество. Игорь представлял, как они будут просыпаться здесь вместе. Рядом её обнажённое, тёплое тело. Он сразу начинает ласкать её, а она спросонья только мурлычет от удовольствия. Но постепенно его ласки распаляют её.: тихо постанывая она ждёт, когда он начнёт энергичный танец любви… Впрочем… Продолжая поддакивать в такт рассказу подруги о какой-то сногсшибательной фотовыставке в Питере, Игорь слегка покачался на тахте, на которой сидел. Нет, тонкие ножки этого хлипкого порождения дизайнерской мысли, вряд ли переживут даже их первую брачную ночь. «Надо начать присматривать что-нибудь более основательное» – решил молодой человек.
Совсем другой энергетикой обладал генеральский кабинет. В каждой его детали чувствовался консервативный вкус хозяина. Именно так и должен выглядеть кабинет большого государственного человека – с обязательным бегемотоподобным кожаным диваном и массивным столом. На зелёном сукне которого надёжно базировалась тяжёлым бронзовым основанием «наркомовская» лампа под зелёным абажуром. По стенам – уходящие под потолок стеллажи. За их стеклом поблескивали золотым теснением регулярно протираемые домработницей корешки неподъёмных фолиантов. И можно было не приближаясь угадать, что там притаились не всякие там Дюма и Жюль-Верны, а обязательные для любого правоверного коммуниста собрания сочинений Ленина, Маркса-Энгельса.
Не нашлось на полках места лишь для 16-томного собрания сочинений Сталина. После XX съезда и разгромного выступления Хрущёва такую литературу приходилось хранить в запираемом на ключ напольном металлическом ящике. Меняя квартиры на более просторные, Скулов всегда брал их с собой. Время от времени Георгий Иванович доставал из сейфа тяжёлые тома с портретом кремлёвского хозяина на обложках и бережно протирал их от пыли. Делал он это всегда только самолично. Домработнице, в преданности которой Скулов, в общем-то, не сомневался, доверить такое дело было нельзя…
Резко